торговыми точками. Прямо на тротуаре, под стенами магазинчиков, лежат одеяла и расшитые узорами подушки, стоят пластиковые ведра, стулья, миски, висят гроздями на каких-то подпорках глиняные горшки…
Продуктовые магазины маленькие и тесные, порой с одним прилавком. В мясной лавке прямо у входа висит голова быка, качаются на крюках туши барашков или свиней… В рыбной в усыпанных льдом поддонах сверкает серебром чешуи мелкая и средняя рыбешка. Лотки с рыбой выползают из магазина прямо на тротуар и прохожие обходят их стороной. В продовольственных лавках, как бы миниатюрны они ни были, можно купить почти все – начиная от корма для кошек, который стоит прямо у порога, на тротуаре, до мыла и тряпок для уборки.
Жилые дома – как крепости. С улицы признаков жизни не видно: все окна наглухо закрыты плотными ставнями, балконы пусты. Тунисцы очень вольно относятся к строительству. В первом этаже уже может идти торговля, на втором – жить люди, а третий может только строиться – торчат из стен железные пруты, лежат груды кирпичей… Стены тунисских домов прочные, толстые. В жару они спасают от зноя, а в зимние дождливые месяцы – от холода.
Направо и налево от нашей центральной убегают более мелкие улочки. Те, что слева, заканчиваются на окраине города. Дома повыше, но обшарпанные и неухоженные, почти нет магазинов. А вот если идти направо, по направлению к морю… У самого побережья, на первой линии, тянется череда небольших отелей и частных вилл. Высокие белоснежные заборы скрывают жизнь их обитателей от постороннего взгляда. Прохожий видит только плотно закрытые двери в заборах, всегда богато украшенные ковкой, да любуется пышным цветением бугенвиллии, свисающей почти до тротуара. Во второй линии, между виллами и нашей улицей – бедняцкий квартал. Здесь в основном двухэтажные дома на два-три подъезда. Сквозь открытые двери можно мельком увидеть крутую лестницу наверх, ступени которой даже в самом убогом доме будут украшены расписной керамической плиткой. Бегают по улице дети. Здесь нет детских площадок с горками и качелями – мы, кстати, их не видели ни в одном городе. Дети просто тусуются на улице, перебегая от дома на соседний пустырь и обратно.
Сидят около помоек коты. В Тунисе их очень много. Собак не видели ни разу – только слышали лай нашего сторожевого пса в отеле, которого выпускали из будки по ночам – а кошек встречали неоднократно. Они не похожи на московских дворовых котов. Тощие, на длинных ногах, с худыми мордами и часто запуганными и злыми глазами, они кучкуются на помойках, жмутся у дверей кафе и продуктовых лавок. Их не хочется погладить и вряд ли с ними можно подружиться – при твоем приближении кошки поднимают истошный крик.
Улицы Хаммамета бедны зеленью. На круговых перекрестках, как правило, клумбы: в середине пальма или ветвистый кактус, вокруг цветы, среди которых знакомая нам и любимая мною петунья. Вся растительность живет во дворах, за заборами. Но редкие
