нечестно, – сказал Дима ребятам. – Мы по снеговикам соревновались, не по шмоткам».
«А кто вам мешает приодеть вашего голыша», – ухмыльнулся Ваня.
«Дайте нам час, – заявил Дима, – и вы увидите, как мы вырядим нашего».
Ребята согласились. Димка подошёл ко мне и шепнул: «Я заметил, что в соседнем детском саду есть отличный снеговичок. Сегодня выходной, в саду никого, и мы с тобой его спокойненько разденем!..»
– Папа, и что? Ты согласился, да? – спросил Даня, затаив дыхание.
– Сначала – нет. «Это же воровство!» – сказал я твёрдо Димке. «Нет! – возразил он. – Снеговик в старых шмотках, а они никому не нужны! А значит, это не воровство», – ответил он мне уверенно.
Дима был мастером на уговоры. И вот мы с ним залезли в детский сад. Перед нами стоял модный снеговик. Вместо глаз у него блестели огромные ёлочные шары. На голове – железное ведро, на шее – зелёный шарф, в руке – метла, на ногах – сверкающие галоши!
Мы стали быстро раздевать красавца, а он вдруг упал и развалился. Я чуть не заплакал от досады. Тут открылась дверь детсада и на порог выбежала сторожиха. Она закричала на всю улицу: «Караул! Хулиганы! Нашего снеговика сломали!»
Мы бросились бежать со всех ног. Дима ловко проскользнул через дырку в заборе. А я с перепугу так ударился головой о столб, что искры посыпались из глаз. Я взвыл. Ко мне подбежала сторожиха. Она, успокоив меня, повела в дом и напоила чаем с сосновой хвоей. И я после третьей чашки расхрабрился и во всём ей признался. Она слушала внимательно, а потом сказала: «Воровать – плохо. Это, деточка, грех!»
«Но ведь снеговик одет в старые вещи, никому не нужные, а значит, это не воровство», – повторил я Димкины слова.
– Дурашка, – сказала Кира Петровна (так звали эту добрую тётю), – если ты берёшь чужое – это всегда воровство.
Потом она проводила меня за калитку и сказала, чтобы я не дружил больше с Димой.
– А откуда она твоего друга знала, папа? – спросил удивлённый Даня.
– Не знаю, мой мальчик. Не знаю, – пожал плечами папа. – С тех пор я больше никогда не воровал.
– А с Димой ты, папочка, продолжал дружить?
– Нет. Моя огромная шишка на лбу категорически запретила мне это. – И папа потёр свой лоб, как будто у него шишка только что появилась. А потом он спросил: – Ну что, сынок, понравилась история?
– Понравилась! Если ты берёшь чужое – это всегда воровство, – повторил Даня слова Киры Петровны.
– А где об этом написано, сынок?
– В Библии. Это восьмая заповедь Бога: «Не кради!»
– Точно, восьмая! Молодец!
– Папа, а я этого… – И Даня указал пальцем на клоуна, лежащего на подушке. – Я его потихонечку у Андрюши… Я… Я отдам завтра же. Мне знаешь как стыдно?!
– Это очень хорошо! – И папа поцеловал сына.
А Даня подумал: какого умного папу послал мне Бог. Спасибо тебе, Господи!
