усталость от долгой дороги и волнение от пережитого.
Подъехав к дому бабушки, настроение у него совсем пропало. И без того старенький дом, казался серым, маленьким и невзрачным гнёздышком. Покосившееся крыльцо, ощерилось страшной улыбкой поломанных ступеней. Постояв у калитки, Валерий пошёл к соседскому дому. Там жила подруга бабушки – Капа. Та, увидев в окно чужака, уже спешила ему навстречу.
– Не продаётся! Дом не продаётся! – кричала она, шаркая старыми туфлями по разбитому асфальту и вытирая мокрые руки о старенький передник.
– Баба Капа, здравствуйте! Не узнали? Это я Валера, – он взял за плечи маленькую чуть сгорбленную возрастом старушку.
– Валерка, Михайловны внук что ли? – она смотрела на него широко раскрытыми глазами, – да как узнать-то, был-то мальчонкой совсем, и потом приехал, худой был, неотёсанный. А сейчас, гляди-ка на него! Красавец, какой! Не дождалась, Ниночка-то тебя, а как ждала! Ты одна у неё радость в жизни была, – она заплакала, прижавшись к груди Валерия.
– Не плачьте, баба Капа, не мог я приехать. Вы меня на могилку проводите к бабушке?
– Так ведь судьба, какая, всего на день и опоздал. Позавчера похоронили подружку мою Ниночку. Оно конечно, Америка где! Пока доедешь. Да и откуда тебе было знать? Мы же твоего адреса не знали. Вот сестра Ниночкина и племянница, застать живой успели. А ты чего замер? Чего так смотришь на меня?
Валера слушал старушку с застывшим лицом. До его сознания никак не доходил смысл сказанного ею.
– Так ты не знал, что бабушка умерла? Поди, ты, а я, Господи, старая я стала, тоже скоро вслед за Ниночкой пойду.
– Подождите, Вы сказали, позавчера похоронили?
– Ну, да. Вчера родственники уехали.
– Так мне мать сказала, что бабушка умерла тогда, шестнадцать лет назад, когда я уехал от вас.
– Да, господь с тобой, ждала тебя все эти годы Ниночка. Очень ждала, писала тебе, а от тебя ни письма, ни весточки.
– Писала? Ну и мама! – Тихо проговорил Валерий, – зачем же так жестоко?
– Что? Что ты говоришь? Глухая я Валерочка стала. А, ты в доме был?
– Нет, я сразу к вам решил зайти.
– Правильно. Тётка твоя из Москвы приезжала. Маргоша. Она мать свою, сестру Ниночкину в Ростов повезла. Плохо очень ей стало. Они не только сёстры, подруги были сердечные. Да и года на месте не стоят. Маргарита сказала, сразу назад вернётся, как маме лучше станет. Пойдём ко мне сначала, с дороги чайком угощу, а хочешь, и борщеца налью. У меня борщ такой знатный, вкусный.
– Да, нет, баба Капа, потом. Давайте сначала съездим на кладбище, а всё остальное потом, – уговаривал он старушку.
– Ну, нет, так нет. И то, правда. Подожди я сейчас двор закрою, да кофту накину. Я мигом.
Купив у кладбищенских ворот большую охапку цветов, Валерий пошёл следом за соседкой.
– Пока жива была Ниночка, я за ней присматривала. Сердце у неё совсем никакое было, – Капа поправила на могилке фотографию
