холодной, колючей и несправедливо забывчивой, способной на вымарывание из памяти неугодных или негативных для нас моментов.
Проще сказать, прошлое, это всё что происходит с нами сегодня, только войдёт в это определение завтра. Сегодня с постоянством преподносит нам свои сюрпризы, которые завтра станут прошлым и оно разрастается, проглатывая, как ненасытный крокодил наше сегодня, которое вчера было ещё нашим будущим. И вот, нашего будущего остаётся до безобразия всё меньше и меньше.
Наверное, поэтому, с возрастом люди избегают разговоров о будущем, меньше мечтают. А о прошлом готовы говорить долго и подробно. Настолько подробно, насколько позволяет это сделать память.
Я долго не могла прийти в себя от горя утраты. Немного смягчил удар, приезд на похороны моих детей и внуков. С сыном прилетела и сноха Лана. Примчались и мои сваты, её родители, проживающие в Ростовской области. Прилетела и дочь Даша с внучкой и Олег, мой бывший муж, который, несмотря на наш развод всегда с уважением относился и никогда не забывал моих родителей.
После кончины папы прошло ещё некоторое время, когда мы с мамой остались совсем одни в доме, в котором они с ним прожили последние лет двадцать. Раньше они жили на двадцатой линии в трёхкомнатной коммунальной квартире где, кстати, родился отец, и мы с братом. Потом с переселением наших многолетних соседей в новые микрорайоны, нашей семье постепенно достались ещё две комнаты. Но в девяностые годы, родители, почему-то решили обменять дорогостоящие метры почти в центре города на небольшой, но старенький частный домик в посёлке Мясникован и купили брату однокомнатную квартиру в соседнем Северном жилом массиве, обосновывая своё решение бабушкиным желанием жить ближе к природе. Со временем папа достроил дом, сделав его двухэтажным и просторным, выделив нам с братом по комнате и обустроив их мебелью, с которой мы выросли. Мама оставила дорогие нам в детстве и в студенческие годы вещи: книги, пластинки, старенький магнитофон «Нота». Когда я, увидев эти «ретро комнаты» спросила её, зачем она хранит весь этот «антиквариат», она ответила, что так ей легче встречать старость.
– Бывает так одиноко, тоскливо, приду, посижу в этой комнате, вроде, как с
В отцовской комнате-кабинете, в его большом мягком совсем стареньком кресле, я не сразу заметила маму. Мне показалось, что она уснула. Накрыв её пледом, я села за папин старый с зелёным сукном посередине, на котором лежало толстое стекло, письменный стол. Тусклый свет из-под тоже зелёного стеклянного абажура падал на фотографии, лежащие под стеклом. Отец, все эти старинные вещи перевёз из бывшей квартиры и не желал менять их на более современные, как бы мы его не уговаривали.
– В моём пространстве должно быть удобно мне. Командуйте в своих комнатах. А здесь находятся дорогие для меня вещи. Под этой лампой делал уроки мой брат, а стол принадлежал отцу. Они погибли на фронте, но они со мной всегда, потому, что эти вещи сохранили тепло их рук. Тем более я эти раритеты привёл в порядок, они ещё столько лет прослужат, сколько я не проживу.
