проделках, болезнях, о семейных неурядицах Аллочки, об очередном кавалере Тани и, пожалуй, завидовала. Что-то в ее жизни не складывается. Двадцать четвертый год пошел, а совсем одна. И поделиться нечем, не о Бунике же рассказывать. Хотя у него тоже бывают смешные проделки. Маша вздохнула и отправилась мыть чашки.
На входе в первый зал стоял столик Анны Александровны – она не только присматривала за своей частью экспозиции, но и продавала билеты. Посетителей было мало. Сейчас в пустом зале у столика перебирал буклеты какой-то иностранец. Маша прошла мимо с чашками. Когда шла назад (три мокрые чашки осторожно держала на отлете, чтобы платье не намочить), иностранец все еще топтался возле столика.
Неожиданно Анна Александровна окликнула ее:
– Машенька, тебя спрашивают. – И обернулась к иностранцу: – Вот это как раз она и есть.
Маша вежливо улыбнулась. Мужчина лет пятидесяти, с сединой в темно-русых волосах. Джинсы, в руках небольшой кейс, на шее какой-то легкий шарфик – в Смоленске так не носят.
Иностранцы в музее бывали часто: расположение удачное, и тема, конечно, говорит сама за себя. Что-то, наверное, хочет спросить по экспозиции, может, о его родственниках здесь есть материалы. С такими вопросами нередко обращались. Она вручила чашки Анне Александровне (та быстро отнесла их в комнату научных сотрудников) и подошла к гостю.
– Вы Мария Макарова?
– Да. Мария Макарова, экскурсовод.
– Меня зовут Якуб Заславский, я поляк. Приехал в Смоленск, чтоб найти родственников. Вам ни о чем не говорит моя фамилия?
Как хорошо русский знает, акцент совсем небольшой. Да, ему лет пятьдесят, это поколение еще изучало русский в школе. Она продолжала соображать: материалы, скорее всего, в четвертом зале – там об освобождении Польши. Заславских, конечно, она не помнит, но безымянных фотографий много, может, он кого и узнает.
Маша пригласила гостя пройти в четвертый зал.
– Там у нас материалы об освобождении Польши. Если что-то есть о ваших родственниках, скорее всего, это именно там.
Гость, однако, не двинулся с места.
– И Кущинских вы не знаете?
Здесь уже и Маша застыла.
– Это девичья фамилия моей бабушки!
Владимир Олегович, который выходил в этот момент из комнаты научных сотрудников, даже остановился, так громко она вскрикнула.
– Что-нибудь случилось? – поинтересовался он. И обратился к поляку: – Вам нужна моя помощь?
Маша покраснела: она уже хорошо изучила фонды отдела, но Владимир Олегович, конечно, знает все лучше.
– Нет-нет, – улыбнулся гость, – меня вполне устраивают пояснения Марии.
Ах, как жаль, что бабушки уже давно нет! Маша привела Заславского в конференц-зал. Этот маленький зальчик на первом этаже сотрудники использовали, когда нужно было поговорить наедине.
Якуб уверял, что они с Машей родственники!
