Римом. Нет, тогда бы он знал греческий язык. А если… если знает? И никакой он не чужеземец, а один из сотен шныряющих по городу доносчиков?»
Сенатор откинулся на подушки и приказал рабам идти побыстрее. Процессия вывернула на площадь, со всех сторон окруженную величественными зданиями. Впрочем, Максим не сразу осознал, что попал именно на площадь. Свободного пространства здесь почти не было: колонны и статуи, статуи и колонны. Между ними текли бесконечные людские потоки.
Сенатор повелел остановиться возле одного из храмов – белые ступени вели к позолоченным дверям. Сенатор взошел по ступеням. Максиму и остальным пришлось дожидаться у входа.
Максим поднес ладонь к глазам. Рим! Короткое и звонкое слово, точно удар меча по щиту. Стоило произнести его, перед глазами вставали сцены из фильмов «Битва за Рим», «Падение Римской империи», «Камо грядеши», «Спартак», «Клеопатра». Максим нетерпеливо озирался, стараясь понять, насколько создатели фильмов приблизились к истине.
В студенческие годы ему довелось водить приятелей-москвичей по Ленинграду. Разглядывая стрелку Васильевского острова, или Эрмитаж, или храм Спаса-на-Крови, они сдержанно замечали, что «все это знакомо, только на открытках выглядит наряднее».
Рим тоже казался Максиму смутно знакомым. Квадрига[8] на крыше одного из храмов напоминала квадригу Александринского театра. Колонна, украшенная носами кораблей, могла считаться сестрой Ростральных колонн Васильевского острова. Небольшая арка вызывала в памяти образ Нарвских ворот. Портики[9] храмов казались уменьшенными копиями преддверия Исаакиевского собора.
Но одно Максим вынужден был признать: Рим был прекраснее не на картинах, а в яви. «Разумеется, он ведь не забит машинами и не изуродован рекламными щитами».
Храмы тесно соседствовали друг с другом. Солнечный свет придавал мраморным стенам теплый, золотистый оттенок. Вдали на холмах виднелись другие храмы и дворцы.
Тут Максим впервые призадумался, в какое время попал. Древний Рим просуществовал более десяти веков. Точных дат Максим не помнил, но один факт запал в душу: последнего императора звали так же, как и основателя Рима: Ромул.
«Надеюсь, полчища вандалов[10] вторгнутся еще не сегодня?»
Нет, в самом деле, любопытно: застал он расцвет или закат империи? От этого зависит его судьба. Одно дело – жить в процветающей стране, и совсем другое…
Как узнать – если не точный год, то хотя бы век? Расспросы не помогут. Во-первых, он не знает латыни. Во-вторых, здесь наверняка не принята система счета от Рождества Христова. В-третьих, насколько он помнит, римляне обозначают года по времени правления тех или иных консулов[11].
«Стоп. Раз существуют весталки, то Рим еще языческий. Нужно выяснить, кто нынче император». Максим не сомневался, что попал во времена Империи, а не Республики.
Квадрига – беговая колесница с четырьмя запряженными в один ряд конями.
Портик – открытая с одной стороны галерея на колоннах. Портик предоставлял защиту от солнца и одновременно освещался проникающим светом.
Вандалы – вост. – германское племя, в 455 г. н. э. вандалы разграбили Рим.
Консул – высшая государственная должность в Риме. Во времена республики народное собрание ежегодно выбирало двух консулов, им принадлежала вся гражданская и военная власть. В эпоху империи консулов назначал император, эта должность утратила свое фактическое значение, но давала возможность продвижения по военной и государственной службе. Внешними атрибутами консульской власти являлась тога с пурпурной каймой, особое кресло из слоновой кости, почетная свита из 12-ти ликторов. В рим. системе летоисчисления годы обозначались именами консулов данного года.
