лисицу спаниеля.
– Еще нет, но, думаю, все случится скоро.
– Поосторожнее. Старик бездарен, но мальчик может быстро сориентироваться. Не засветись.
– Не засветись, – фыркнул обладатель спортивного пиджака. – Старик... Этому старику лет не больше, чем тебе, Даргри.
– И немногим больше, чем тебе, – парировал тот.
– Я молод душой, магистр, – усмехнулся Степан.
– А я вовсе вне возраста, магистр, – в тон ему ответил Даргри.
– Таким галопом ты договоришься до того, что вечен.
– Вечно не живет никто, даже слаш умирают. – Даргри с тоской затушил сигариллу и залпом допил коньяк. – Пора бы об этом знать.
На другой день Володя проснулся счастливым. Нет, не то чтобы в жизни появилось что-то новое и он обрел великое счастье. Вовсе нет. Просто исчезла неопределенность. Ушли тоска и обида, сгинуло ощущение брошенности. И потеря всего этого показалась несказанным счастьем.
Володя улыбался родителям, в университете со всем возможным вниманием конспектировал лекции и на работу направился в приподнятом настроении.
В первый раз за последние без малого две недели она пошла споро и с удовольствием. Володя принимал заказы, смотрел на клиентов и вспоминал о том, что перед ним живые люди и он живой человек, а не бездушный конвейер с функцией приема и выдачи.
Клиенты и вправду были живыми. За внешними масками, личинами, напяленными людьми для окружающих, просматривалось нечто совсем иное. Эта истинная суть виделась Володе в фотографиях, которые тащили ему на печать.
Вот солидный господин в деловом костюме. Очень успешный. Очень респектабельный. На лице написано, что он имеет неограниченное количество денег, за которые покупаются лучшие женщины. Володя воткнул флешку господина в компьютер и пробежал взглядом по фотографиям. Девяносто процентов снимков можно было окрестить ярлычком «Я и моя собака».
«Успешный, всемогущий, а кроме собаки-то у тебя в жизни никого и нет», – подумал Володя.
А может, и есть, но чувствует богатый мужик в этом лохматом хвостатом четвероногом самое близкое существо. Может, и так, почему нет? Женщины продаются, друзья предают, компаньоны – отдельная статья. Жена думает о шубах и брюликах, дети о «сникерсах» и дорогих игрушках. А единственное родное существо – собака.
Следом за угрюмым мужиком, который улыбался только на фотках с его терьером, явилась пачка клиентов с фотографиями из Турции и Египта. Пленки, флешки, диски... Люди на фотографиях были разными, а виды грошовых курортов одни и те же. Да и фотографирующиеся не отличались оригинальностью: на пляже, в отеле, в накатывающейся волне. Кто-то подставлял ладошку под заходящее солнце, кто-то пытался сжать между пальцами стоявшую далеко на заднем плане пирамиду. И каждый думал, что неповторим в своей придумке.
Володя усмехнулся. Знали бы все эти люди, насколько они банальны. Только один из туристов-фотографов заинтересовал Володю. На трех пленках по тридцать шесть кадров каждая не было ни одного
