Гладкая отшлифованная ручка коснулась руки спустя миг. Стефан обхватил ее пальцами, сжимая, привыкая, пробуя на прочность. Даже не опустил взгляда, зная, что Крампе дал ему старинный нож с прямым лезвием и двумя зазубринами. Двумя. Потому что бильвиз и роггенмеме предпочитают ходить по двое.
– Скоро? – спросил Крампе.
– Надеюсь, – бросил Стефан и подался вперед, к серебряной глади зеркала.
«Скоро вернусь. Может, правда, не очень. Как пойдет».
Он задрал голову, разглядывая полную луну, повисшую драгоценной брошью на черном бархате неба.
Переход дался быстро и неощутимо. Уголки губ Стефана дрогнули в едва заметной улыбке. Ну уж нет, никто так просто его силу не заберет. Глава – не рядовой зеркальщик, с которым можно играть в игры. Попытаются – зубы обломают.
Стефан повернул голову в сторону дома. Огни в окнах погасли, словно по чьему-то сигналу. Под порывом ветра рожь пригнулась, как под чьей-то гигантской рукой.
В нескольких шагах появилось черное пятно. Оно тут же начало стремительно расползаться. Стефан стоял, даже не думая отходить. Не время убегать. Да и не за этим он сюда пришел. Только выставил вперед руку с ножом, лезвием к пятну. Тьма тут же остановилась, будто испугавшись. Ветер задул сильнее, пробрал до костей. Стефан немного поморщился. Не хватало еще простуду подцепить в Зеркалье, вот хохма будет. Крампе от смеха загнется просто.
Пятно тем временем вытянулось, как нескладная человеческая фигура, что стояла, склонившись в пояс, а теперь решила разогнуться.
– Добрый вечер, – произнесла она хриплым неприятным голосом и отвела от лица растрепанные волосы.
«Лучше бы не отводила, – подумал Стефан, глядя на иссохшее лицо, подобное коре дерева. – А еще лучше бы не разгибалась вовсе».
Она была выше ранее встреченного тут бильвиза, обнажена и уродлива. Острые кости, обтянутые сухой кожей, выступали так, что их обладательница делалась похожей на странную птицу. Обвисшие черные груди ничем не прикрыты. Из набухших бордовых сосков медленно стекало что-то вязкое и густое, по виду напоминающее смолу. Когтистые руки висели как плети: Стефану не хотелось думать, что будет с человеком, который попадет в их объятие. Это ж точно кости переломают все, пощады не будет.
Роггенмеме перехватила его взгляд и улыбнулась пожелтевшими зубами. Ее блеклые глаза излучали столько злобы и презрения, что тут же захотелось занести руку с ножом и вонзить в прогнившее сердце полевой нечисти.
– Мы с мужем бесконечно рады гостям, – прохрипела она, снова улыбаясь так, что у Стефана по коже прошел мороз. – Только он сейчас немного отлучился, понимаете, наш непутевый родственник потерялся, вот и…
Рожь угрожающе зашептала, склоняясь под ночным ветром. В доме неподалеку на мгновение вспыхнул свет. Небо рассекло ослепительной молнией, но на землю не упало ни капли.
Фокусы Зеркалья могли напугать новичка, но не главу. Где-то
