наше дошло левым берегом, а пятьдесят судов, которым нельзя было пройти мимо крепости, перетащены были переволоком, по просеке, из Ладожского озера в Неву; они переправились ниже крепости на правый берег и перевезли туда орудия и войско. Стали сильно обстреливать крепость с обоих берегов. Царь был день и ночь на своей батарее, управлял, учил, наводил орудия и стрелял своими руками. В десять дней сделали три пролома; охотников перевезли в лодках на остров, к крепости, и они пошли на приступ; шведы отбили их; на помощь было послано еще два гвардейских полка, с лестницами, но лестницы были не в меру коротки, и шведы били наших, которые лезли очертя голову. Видя это, государь отослал с берега приказание через поручика от бомбардир Меншикова, не лучше ли отступить, но князь Голицын, начальник приступа, видя, что неприятель много потерял и слабеет, отдал громко приказание, чтоб лодки отвалили от острова, сказав: «Либо все ляжем здесь, либо русское знамя поставим!»
Тринадцать часов длился этот приступ – и крепость сдалась 11 октября. Гарнизону в ней было всего четыреста человек, из которых не более двухсот пятидесяти уцелело, и из них было сто пятьдесят раненых. У нас было двадцать пять офицеров и до четырехсот восьмидесяти солдат убитых да девятьсот солдат и двадцать один офицер раненых. Вот как шведы оборонялись, что на каждого из них пришлось больше чем по одному убитому и по два раненых с нашей стороны! В занятой нами крепости было сто тридцать восемь орудий.
На другой год (1703-й) войска наши под предводительством самого царя осадили 26 апреля другую шведскую крепость – Ниеншанц, находившуюся на месте теперешнего Охтенского адмиралтейства[4], и 1 мая завладели ею и семьюдесятью восьмью пушками.
Только что мы заняли крепость эту, как шведская эскадра под командою вице-адмирала Нумберса подошла к устью Невы, 2 мая, и сделала два сигнальных выстрела. Шереметев приказал отвечать тем же, и на эскадре полагали, что все благополучно; она бросила якорь, и одна шнява и большой бот с припасами и снарядами для крепости вошли в Неву. Ночь их захватила, и они остановились у Васильевского острова. А царь и поручик от бомбардир Меншиков, прошедши на тридцати лодках Фонтанкой, в темную дождливую ночь, тихо подошли к судам этим и бросились на абордаж. Их встретили пушечной и ружейной пальбой, но уже поздно: оба военных судна были взяты. Одно было о десяти, а другое о четырнадцати пушках; из семидесяти семи человек экипажа в живых осталось только девятнадцать. В самом абордаже участвовали у нас только восемь лодок.
Шведская эскадра удалилась; Нева и Ладога остались за нами; 16 мая 1703 года государь положил основание новой столице своей, Петербургу, заложил Петропавловскую крепость. За победу эту и в особенности за личную храбрость при взятии двух неприятельских судов абордажем царь принял поднесенный ему орден Св. Андрея Первозванного и был в это время четвертым кавалером в государстве своем. Бомбардирский поручик Ментиков также
Ныне Петрозавод, бывший судостроительный завод в Санкт-Петербурге.
