не существовало. В Иерусалиме не было ни статуй, ни высеченных в камне изображений. Идеей соблюдения шаббата (субботы) иудеи были буквально одержимы. Все преступления против религии карались смертью. Способов казни было четыре – побиение камнями, сжигание на костре, обезглавливание и удушение. Уличенных в прелюбодеянии побивали камнями, и в наказании участвовали все члены общины (правда, осужденных сначала сбрасывали с утеса, так что к моменту, как их забрасывали камнями, они обычно были уже без сознания). Сына, ударившего отца, как правило, казнили посредством удушения. А мужчину, вступившего в преступную связь одновременно с женщиной и ее дочерью, сжигали заживо.
Храм был центром еврейской жизни: там собирались на свои заседания первосвященник и его совет – Синедрион. Каждое утро трубы призывали к первой молитве – как много лет спустя к ней будет призывать мусульманский муэдзин. Четыре раза на дню громкие звуки семи серебряных труб призывали верующих пасть ниц в Храме. Ключевыми ритуалами иудейского культа были два ежедневных – утром и вечером – жертвоприношения на храмовом алтаре, когда закалывались агнец, телец или голубь без единого физического изъяна. Это всегда сопровождалось воскурением фимиама на особом алтаре – “жертвеннике благовонных курений”. Город вдыхал запах, исходивший от храмового алтаря и курильниц: к витавшему в воздухе аромату корицы и кассии всегда примешивался неприятный запах сжигаемой плоти. Неудивительно, что из благовоний люди старались приносить побольше мирта, нарда и бальзамина.
Паломники отовсюду стекались в Иерусалим на праздники. У Овечьих (ныне Львиных) ворот, к северу от Храма, в больших загонах держали скотину, предназначенную для жертвоприношений. На Пасху закланию подвергались до 200 тысяч ягнят. Но самым ярким событием в иерусалимском календаре был семидневный праздник Кущей: мужчины и женщины в белых одеяниях танцевали во дворах Храма, пели песни с зажженными факелами в руках, а потом отправлялись пировать. На время праздника все жители покидали свои дома и поселялись в шалашах – “кущах”, построенных из веток деревьев и пальмовых листьев на крышах домов или во дворах Храма[39].
Но даже в дни правления целомудренного Симона в городе было много светских, прагматичных иудеев, которые, наверное, с виду были похожи на богатых греков, что жили в новых дворцах, построенных на западном склоне горы – в Верхнем городе. То, что фанатичные консервативные иудеи полагали языческой мерзостью, эти космополиты рассматривали как достижения цивилизации. Именно в те времена в Иерусалиме наметилась новая черта: чем более священным он становился, тем сильнее разделялись горожане. Два образа жизни существовали в непосредственном соседстве, и это было чревато взаимной ненавистью и семейной враждой. К тому же теперь городу и существованию евреев как таковому угрожал самый ужасный монстр со времен Навуходоносора.
Благодетель Иерусалима
Канон основных еврейских праздников – Пасхи (Песах), Седмицы (Шавуот, иудейская Пятидесятница) и праздника Кущей (Суккот) – в то время продолжал складываться. В весеннем празднике Песах, который длится неделю, совместились два древних празднества: Праздник опресноков и Праздник свободы (оба в память исхода из Египта). Постепенно Пасха оттеснила Суккот (праздник урожая) на второй план и стала главным праздником Иерусалима. И в наши дни на праздник Суккот евреи (и в первую очередь, конечно, дети) по древнему обычаю строят шалаши и украшают их плодами. Священные обязанности в Храме были поделены между левитами (выходцами из колена Левия) и коэнами (потомками Аарона, брата Моисея). Поскольку Аарон и Моисей также происходили из колена Левия, то коэны представляют собой как бы подгруппу, элиту левитов.
