Ибо смилостивился Бог над Израилем”. Поэтому последователи Иисуса спросили его: “Скажи нам, когда это будет? И какой признак Твоего пришествия и кончины века?” “Бодрствуйте, потому что не знаете, в который час Господь ваш придет”, – ответил он, однако вкратце описал грядущий апокалипсис: – “Восстанет народ на народ, и царство на царство; и будут глады, моры и землетрясения по местам, [прежде чем увидят они] Сына Человеческого, грядущего на облаках небесных с силою и славою великою”.
“Подстрекательские” речи Иисуса, видимо, серьезно встревожили римского прокуратора и высших священников, которым, говорил он, не следовало ждать милости на Страшном суде: “Змии, порождения ехиднины! Как убежите вы от осуждения в геенну?”
В Иерусалиме в дни празднования Пасхи всегда была напряженная атмосфера, но в тот год власти пребывали в еще более нервном состоянии, чем обычно. У Марка и Луки есть часто не замечаемые строки о неких беспорядках, устроенных галилеянами в Иерусалиме. Мятеж был подавлен Пилатом, казнившим 18 мятежников у “башни Силоамской”, то есть к югу от Храма. Один из уцелевших бунтовщиков, Варавва, с которым Иисус вскоре встретится, и несколько его сообщников “во время мятежа сделали убийство”. Первосвященники решили не рисковать и не попустительствовать еще одному галилеянину, предсказывавшему их гибель в неминуемом апокалипсисе: Каиафа и Анна, влиятельный отставной первосвященник, стали обсуждать, как им поступить. Лучше, говорит Каиафа в Евангелии от Иоанна, “чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб”. И два священника составили свой план.
На следующий день Иисус готовился к Пасхе в горнице Тайной вечери (Сионской горнице). На трапезе Иисус уже знал, что один из апостолов, Иуда Искариот, предал его за 30 сребреников. Но Иисус не изменил свое намерение отправиться в умиротворяющие оливковые кущи Гефсиманского сада, раскинувшегося на противоположном склоне Кедронской долины. Иуда незаметно скрылся. Нельзя сказать наверняка, предал ли он Иисуса из идейных соображений – за то, что тот был слишком радикален или, наоборот, недостаточно радикален, – либо из алчности или из зависти.
Вскоре Иуда возвратился с отрядом младших священников, храмовых стражей и римских легионеров. Иисуса трудно было опознать в темноте, поэтому Иуда выдал его поцелуем и получил за свое предательство серебро. В свете факелов разыгралась настоящая драма: апостолы обнажили мечи, Петр отсек ухо одному из служек первосвященника, а некий юноша нагим бежал в ночь, оставив одежду в руках преследователей, – деталь столь неожиданная, что кажется очень правдоподобной. Иисус был арестован, а апостолы разбежались, за исключением двух, которые на расстоянии последовали за стражниками, уводившими Иисуса.
Была уже почти полночь. Римские солдаты провели Иисуса вдоль южной стены, через Силоамские ворота, во дворец “серого кардинала” Анны в Верхнем городе[70]. Анна обладал огромной
Каждому эпизоду этой истории было присвоено определенное место в Иерусалиме, однако многие из этих мест, вероятно, локализованы ошибочно. Сионская горница традиционно считается домом Тайной вечери, но скорее всего трапеза Христа и апостолов на самом деле состоялась в одном из куда более скромных домиков у Силоамского пруда, тем более что Марк упоминает “человека, несущего кувшин воды”. Традиция почитания Сионской горницы сформировалась позднее, в V в., и окончательно укрепилась во времена крестоносцев. Еще более старая традиция утверждает, что именно в Сионской горнице Святой Дух сошел на апостолов в пятидесятый день после Воскресения; то есть это, безусловно, одна из самых древних христианских святынь. Святость ее почиталась столь бесспорной, что Сионскую горницу позже чтили не только христиане, но и мусульмане и даже евреи.
Зато традиционная локализация дома священника Анны – у церкви Св. Архангелов в Армянском квартале, – похоже, исторически достоверна. В Иерусалиме был также найден камень с надписью на арамейском языке “принадлежит дому Каиафы”, а в 1990 г. строители обнаружили запечатанный ковчег с погребальными урнами, на одной из которых стояло: “Иосиф, сын Каиафы”. Возможно, в этом оссуарии действительно были похоронены кости сына евангельского первосвященника. Местоположение Гефсиманского сада с его древними оливами также, вероятно, исторически достоверно.
