которое служит основанием свободы совести в самом строгом и обширном смысле слова. Разделение властей основано на той идее, что материальная сила не имеет ни права, ни влияния на умы, убеждения, истину. Оно прямо вытекает из различия, установившегося между миром мысли и миром действия, миром внутренних и миром внешних фактов. Таким образом принцип свободы совести, за который Европа так долго боролась, столько страдала, который так поздно восторжествовал, часто вопреки воле духовенства, – этот принцип под именем отделения светской власти от духовной существовал в самой колыбели европейской цивилизации; он был введен в нее и поддерживался христианскою церковью, вынужденною к тому своим тогдашним положением, необходимостью защищаться против варварства. Установление нравственного влияния, поддержание божественного закона и отделение светской власти от духовной – вот три великих благодеяния, которые христианская церковь оказала в V веке европейскому миру.
Но и тогда уже не все стороны влияния церкви были одинаково благотворны для общества. Уже и в V веке проявляются в церкви некоторые дурные начала, игравшие большую роль в развитии нашей цивилизации. Так, в недрах ее уже в то время начинало преобладать отделение правителей от управляемых, стремление сделать первых независимыми от последних, предписывать управляемым законы, овладеть их умами и жизнью, игнорируя требования свободного разума и свободной воли. Кроме того, церковь старалась утвердить во всем обществе теократическое начало, присвоить себе светскую власть, исключительное господство. Не достигая в этом успеха, она соединилась со светскими властителями и поддерживала, в ущерб свободе подданных, абсолютную власть для того, чтобы получить участие в ней.
Таковы главные элементы цивилизации, доставшиеся Европе в начале V столетия как от церкви, так и от империи. В таком положении нашли варвары римский мир, когда они завладели им. Следовательно, для ближайшего знакомства со всеми элементами, соединившимися и смешавшимися в колыбели нашей цивилизации, нам остается только изучить самих варваров. Конечно, нам нет никакой надобности излагать здесь историю варваров. Мы знаем, что в ту эпоху завоеватели империи происходили почти все из одного и того же племени – германского, за исключением нескольких славянских народов. Кроме того, мы знаем, что все они стояли почти на одной и той же степени цивилизации. Между ними могло быть некоторое различие, смотря по тому, часто ли они находились в соприкосновении с римским миром. Так, например, нет сомнения, что племя готов было более развито, отличалось более мягкими нравами, чем племя франков. Но различия эти, рассматриваемые с общей точки зрения, не имеют никакого значения.
Нам важно знать в общих чертах состояние общественного быта у варваров, но в настоящее время весьма трудно дать себе отчет в этом состоянии. Мы довольно легко понимаем римскую муниципальную систему и христианскую церковь; их влияние сохранилось и доныне; мы находим следы его во множестве современных
