фактов и явлений – бесстрашные первопроходцы непознанного, рисковые ныряльщики в бездонные глубины сверхъестественного. На зыбкой почве предположений и догадок строили они Соломонов храм мудрости.
Неужели этот юноша был одним из тех, кого она долго и безуспешно разыскивала? Что заставило его ворожить у спрятанной в горах старинной церкви? Каприз светского человека или магическая необходимость?
Ее вернул в реальность недоуменный и глубокий взгляд юноши, заставив замереть в жгучей, перехватывающей дыхание истоме. Она быстро справилась с собой, с непринужденной грациозностью соскочила с коня и синим пламенем глаз обожгла молодого князя.
Ей уже исполнилось шестнадцать. Она была и романтична и мечтательна, музицировала, посещала балы, но пока еще никто не угадывал в ней выдающуюся личность.
– Какая приятная неожиданность, какая радость, мадемуазель! – произнес молодой князь, слегка картавя на французский манер.
Дерзкий и насмешливый взгляд Голицына заставил ее встрепенуться.
– Поверьте, я уже давно мечтаю поговорить с вами не на ходу, а основательно.
– Так в чем же дело, князь? Судьба, как видите, дарит нам такую возможность. Если вы, конечно, тот самый князь Александр Голицын, сын Владимира Сергеевича, а не его двойник, не мираж, не фата-моргана.
Она любила кольнуть без всякого заднего смысла, исключительно себе в удовольствие. Он же ее иронию пропустил мимо ушей.
– Какое счастье встретить вас здесь, – он продолжал отпускать комплименты. – Послушайте, я буду откровенен – вы давно занимаете мои мысли. Прошел уже месяц, как я впервые увидел вас на балу и не в состоянии забыть эту встречу.
«С места в карьер, – мелькнуло в голове. – С чего бы это?»
– Я мучаюсь в догадках по поводу ваших необыкновенных способностей, – продолжал между тем князь. – Кое-что до меня доходит. Правда ли, что вы сомнамбула и к тому же ясновидящая?
Она не сводила с него вдумчивого взгляда, восхищаясь им с той девической непосредственностью, которая возможна только в этом возрасте. Что-то торжественное и загадочное было в его лице, жестах, во всей фигуре.
Не получив ответа, князь Голицын продолжил:
– Извините, может быть, мой вопрос покажется вам бестактным. Но если в вас есть этот талант, его необходимо развивать. И я готов тому поспособствовать.
«Он все-таки чересчур самонадеян», – заключила она, внутренне ощущая манящую, исходящую от него силу. Силу, окутанную властной и сладостной тайной.
– Вы, конечно, слышали об Атлантиде? О ней упоминал еще Платон. Находятся люди, которые считают миф об Атлантиде вздорной сказкой. В лучшем случае – занятной легендой.
Что же касается меня, само это слово вызывает во мне трепет. Не стоит бояться легенд. Они – противоядие засасывающей скуке жизни. Вы верите, что существует неумирающая, проходящая через столетия память поколений?
