style="font-size:15px;"> Мужики дружно бросились вниз, охранник подхватил лежавшего на полу старика, крикнул:
– Куда его?
– К окну, – суетливо показывала рукой Наталья Петровна. – Где побольше воздуха!
– Черт, – бормотал Зайцев, вытирая ладонью вдруг вспотевший лоб. – Еще окочурится к едреной матери!
– Не окочурится, – в своей бодрой манере заверил Виктор. – Для него обморок – все равно что тебе чихнуть.
В гостиную вошла Марина, сбросила туфли.
– Что здесь происходит? – спросила она, растирая пальцы на ногах.
– Живой труп, – кивнул в сторону старика Виктор.
– А ты что тут делаешь?
– Сторожу, чтоб не сбег, – засмеялся Липницкий.
Марина подошла к лежавшему на кушетке у окна больному, взглянула на мать:
– Мам, кто это?
– Кеша, – тихо произнесла та.
– Кеша?.. Тот самый? – Марина нагнулась над стариком. – Живой хоть?
– Дышит, – ответила мать.
– Сын его… ну, Егор… не появлялся?
– Один пришел.
– Во как получается! – заметил с ухмылкой Липницкий. – Кешу знаем, про сыночка тоже в курсе. Интересное кино вырисовывается.
Зайцев погонял желваки на крутых скулах, махнул охраннику:
– Не маячь тут, ступай во двор! – И когда тот ушел, кивнул женщинам: – Подойдите сюда!.. Обе!
Наталья Петровна и Марина оставили старика, приблизились к Зайцеву. Ждали распоряжений.
– Запомните, – жестко, вполголоса произнес он, – никого и ничего здесь не было. Слышали меня?.. Ни Кеши, ни его сына – никого. Сейчас приедет машина, отвезет деда, куда положено, и забыли. Плотно, наглухо, навсегда.
– Ты хочешь опять отправить его в дурку? – спросила Марина.
– Меня меньше всего волнует, куда его отправят. Для меня главное, чтобы я жил спокойно. Чтоб меня и мою семью никто не подвергал шантажу, проверкам, подозрениям. Чтоб я не сходил с ума!
– Но сына ты не засунешь тоже в дурдом?
– Мариночка, детка, – вмешался Липницкий. – С Егором вообще все хип-хоп. Откуда пришел, туда и вернулся.
– Но ведь?..
Закончить фразу Марина не успела. Взглянула на чем-то удивленную мать, преревела взгляд на диванчик, на котором только что лежал старик. Диван был пустой.
– Его нет, – прошептала Наталья Петровна. – Ушел. – И перекрестилась. – Господи, прости.
Зайцев подбежал к окну, выглянул во двор, затем ринулся к выходу.
– Мать твою! – И заорал. – Охранник!.. Серега! Дед сбежал!
– Никого не видел, Дмитрий Олегович! А когда сбег?
– Ищи!.. Кругом ищи! По всему двору, в постройках, в саду! Он где-то здесь! – Вернулся на место, уселся на стул, вытер платком мокрый лоб и стал раскачиваться, что-то бормоча и изредка крестясь.
Баринов вышел из автобуса
