Бог! Совесть есть у Тебя или нет? Если Ты не фрайер, сделай, чтобы капитан Прищепа вскорости лыжи отбросил. А главное, чтобы не было этой тоски… Как ты думаешь, Бог есть?
– Маловероятно, – сказал Алиханов.
– А я думаю, что пока все о'кей, то, может быть, и нет его. А как прижмет, то, может быть, и есть. Так лучше с ним заранее контакт установить…
Фидель наклонился к Алиханову и тихо произнес:
– Мне в рай попасть охота. Я еще со Дня Конституции такую цель поставил.
– Попадешь, – заверил его Алиханов, – в охране у тебя не много конкурентов.
– Я и то думаю, – согласился Фидель, – публика у нас бесподобная. Ворюги да хулиганы… Какой уж там рай… Таких и в дисбат не примут… А я на этом фоне, может, и проскочу как беспартийный…
…К десяти часам перепилась вся рота. Очередную смену набрали из числа тех, кто мог ходить. Старшина Евченко уверял, что мороз отрезвит их.
По казарме бродили чекисты, волоча за собой автоматы и гитары.
Двоих уже связали телефонным проводом. Их уложили в сушилке на груду тулупов.
В ленинской комнате охранники затеяли игру. Она называлась «Тигр идет». Все уселись за стол. Выпили по стакану зверобоя. Затем ефрейтор Кунин произнес:
– Тигр идет!
Участники игры залезли под стол.
– Отставить! – скомандовал Кунин.
Участники вылезли из-под стола. Снова выпили зверобоя. После чего ефрейтор Кунин сказал:
– Тигр идет!
И все опять залезли под стол.
– Отставить! – скомандовал Кунин…
На этот раз кто-то остался под столом. Затем – второй и третий. Затем надломился сам Кунин. Он уже не мог произнести: «Тигр идет!» Он дремал, положив голову на кумачовую скатерть…
Около двенадцати прибежал инструктор Воликов с криком:
– Охрана, в ружье!
Его окружили.
– На питомнике девка кирная лежит, – объяснил инструктор, – может, с высылки забрела…
В нескольких километрах от шестого лагпункта был расположен поселок Чир. В нем жили сосланные тунеядцы, главным образом – проститутки и фарцовщики. На высылке они продолжали бездельничать. Многие из них были уверены, что являются политическими заключенными…
Парни толпились возле инструктора.
– У Дзавашвили есть гандон, – сказал Матыцын, – я видел.
– Один? – спросил Фидель.
– Тоже мне, доцент! – рассердился Воликов. – Личный гандон ему подавай! Будешь на очереди…
– Банальный гандон не поможет, – уверял Матыцын, – знаю я этих, с высылки… У них там гонококки, как псы… Вот если бы из нержавейки…
Алиханов лежал и думал, какие гнусные лица у его сослуживцев.
«Боже, куда я попал?!» – думал он.
– Урки, за мной! – крикнул Воликов.
– Люди вы или животные?! – произнес Алиханов. Он спрыгнул вниз. –
