даже на дыбы не встали, как бывает при ударах копий в щиты. Хан Азир вываливался из седла вместе с застрявшим в голове копьем, а вороной скакун все продолжал движение. Белый жеребец был прекрасно обучен – без понукания всадника свернул в сторону и ударил своей бронью вороного. И тот свалился в сторону, как и хан Азир.
– У твоих рыцарей и кони боевые… – достаточно кисло заметил султан Салах-ад-Дин. – Твой рыцарь победил, и я поздравляю тебя. Пригласи графа к нам, я хочу выразить ему свое восхищение.
Герцог сделал рукой жест, и один из воинов свиты стал спускаться с холма, чтобы пригласить Граммона…
Граф выслушал поздравления султана, приложил руку к груди и молча поклонился. Это был уже немолодой воин, с усами, свисающими на грудь, с мрачным взглядом из-под косматых бровей. Воины султана как раз принесли на холм доспехи убитого хана Азира. Граф кивнул оруженосцу, приказывая принять доспехи. Согласно турнирному кодексу, они, вместе с конем, доставались победителю.
– У меня есть просьба к тебе, любезный граф, – сказал Салах-ад-Дин.
Граммон молча поднял брови.
– В твоей стране не воюют такими мечами… Ваши мечи более тяжелые и более длинные. К тому же они прямые, а меч хана Азира, по сути дела, является саблей. Так у нас зовут это оружие. Я готов заплатить за него цену, которую ты сам назначишь…
– Оружие должно достаться победителю? – спросил граф Граммон. – Таково было условие?
– Да, – согласился султан. – Но никто не может запретить тебе продать оружие побежденного. Тем более тебе нет в нем нужды…
– Пусть этот меч останется у меня на память, – граф еще раз приложил руку к груди и снова поклонился. – Я могу идти?
– Конечно, – султан сердито укусил себя за ус и повернулся к Конраду.
Герцог проводил взглядом своего рыцаря, спускающегося с холма, и улыбнулся Салах-ад-Дину с приветливостью, которой, судя по взгляду, не испытывал.
– Граммоны – старинный и богатый род. Земель и денег у них больше, чем у некоторых королей. Граф не желает торговать. Тебе, султан, следовало попросить его сделать подарок. На это Граммон мог бы согласиться.
– Тебе следовало предупредить меня раньше, – заметил султан. – Эта сабля ценна не драгоценностями, что украшают ее рукоятку, а ценна хорасанским клинком и надписью на клинке. Хан Азир никому не доверял свою саблю. Он не желал, чтобы люди прочитали надпись.
– А что там написано? – поинтересовался Конрад.
– Если Азир никому не давал свою саблю, откуда я могу знать, что там написано! Я и хотел прочитать, но твой граф лишил меня этой возможности.
– Пусть сам читает.
– Он не сумеет. Остались единицы людей, знающих древний язык наших предков. Я сам читаю его с трудом.
– Да, – согласился герцог Конрад. – Граф Граммон, кажется, даже на своем языке не умеет ни читать,
