ли Владимир?» Но ей отвечали, что нет пока, ибо разболелся глазами и не видит ничего. Тогда Анна послала к своему жениху сказать: «Если хочешь избавиться от болезни, то крестись поскорей, а если не крестишься, то не избавишься от недуга своего». «Если вправду исполнится это, – сказал Владимир, – то поистине велик Бог христианский». И повелел крестить себя. Епископ корсуньский с царицыными попами, огласив, крестил Владимира. И когда епископ возложил на него руку, Владимир тотчас же прозрел и, ощутив свое внезапное исцеление, прославил Бога. Многие из дружинников, став свидетелями чуда, тоже крестились. И случилось это в церкви Св. Василия, что стояла посреди Корсуни.
Владимир взял царевну, взял священников корсуньских, взял местную святыню – мощи св. Климента, взял церковные сосуды и иконы и со всем этим отправился в Киев. Возвратившись в столицу, он повелел опрокинуть языческих идолов, – одних порубить, а других сжечь. Перуна же приказал привязать к хвосту коня и волочить его с горы к Ручью. Затем Владимир послал по всему городу со словами: «Если не придет кто завтра на реку – будь то богатый или бедный, или нищий, или раб будет мне враг!» Услышав это, люди пришли к Днепру без числа и все вместе приняли крещение. Одни, по словам летописца, стояли в воде до шеи, другие – по грудь, некоторые держали младенцев. Священники же стояли на берегу. Когда крещены были все и разошлись по домам, Владимир приказал рубить церкви, определять в них попов и приводить людей на крещение. Произошло все это, вероятно, летом 990 г.
Давая оценку этому событию, митрополит Илларион писал позже: «Тогда начал мрак язычества от нас отходить, и заря Православия началась». Но это была именно только заря – до полного торжества христианства на Руси было еще очень далеко. При Владимире крещены были Киев, Новгород и некоторые другие крупные центры, но язычество не было искоренено, оно только отступило перед новой религией. Еще в 70-х гг. XI в., как нам хорошо известно из летописей, язычество было очень сильно в Новгороде и волхвам ничего не стоило увлечь за собой все население города. Ростовская земля, кажется, вообще не была крещена ни первым тамошним князем Ярославом Мудрым, ни его братом Борисом. Только в 60–70 гг. XI в. епископ Леонтий попытался крестить местных жителей, но в конце концов принял мученическую смерть во время одного из восстаний. Из Жития другого подвижника, преподобного Авраамия, жившего в начале XII в., мы узнаем, что при нем в Ростове совершенно открыто стоял каменный идол Велеса, которому поклонялись местные язычники. Не лучше обстояло дело с христианской проповедью в Муроме. Отправившийся сюда княжить младший сын Владимира Глеб не смог побороть упорного язычества местных жителей и вынужден был даже поселиться вне града. Только в XII в. при князе Константине христианство наконец получило в Муроме прочное основание.
Вплоть до XII в. упорно противились крещению вятичи. Настоящим заповедником язычества до самого татарского нашествия оставался район Приднестровья. На реке Збруч,
