в руке выбежала другая женщина. Она сильно отличалась от первой. Волосы были аккуратно уложены и стянуты на затылке. Модный брючный костюм серого цвета никак не вязался с раздававшимся из дома гневным, взволнованным голосом. Ее лицо тоже было красным, она задыхалась. Ее грудь быстро вздымалась, пока она бежала к машине на высоченных каблуках. Она подергала сначала одну дверцу, потом другую, пока не обнаружила, что машина заперта.
– Я звоню в полицию, – предупредила она, размахивая телефоном перед окном со стороны водителя.
Сирша ухмыльнулась и завела мотор. Женщина с телефоном срывающимся голосом умоляла ее выйти из машины. Она топала ногами и выглядела так, словно из нее вот-вот вырвется жуткий монстр, как в «Невероятном Халке».
Сирша изо всей силы нажала на газ. Однако на середине подъездной дорожки она все-таки сбросила скорость. Женщина с телефоном облегченно вздохнула. Машина, правда, не остановилась, зато опустилось стекло и показались два пальца в форме буквы V, гордо поднятые вверх, чтобы все видели.
– Ну вот, она вернется через две минуты, – сказал я Люку, который странно на меня посмотрел.
Женщина с телефоном в испуге наблюдала, как, выехав на дорогу, автомобиль резко рванул вперед, чуть не задавив ребенка. Из ее тугого пучка выбилось несколько прядей, они развевались на ветру, словно тоже хотели задержать машину.
Люк опустил голову и тихо поставил пожарного обратно на лестницу. Женщина послала вслед беглянке проклятие, махнула рукой и повернулась на каблуках. Раздался треск – каблук застрял между булыжниками. Женщина яростно затрясла ногой, ее раздражение нарастало с каждой секундой. В конце концов туфля вылетела из западни, но каблук так и остался в трещине между камнями.
– Чееееерт! – взвыла она.
Припадая на одну ногу, она кое-как доковыляла до крыльца. Розовая дверь захлопнулась, и дом поглотил ее. Окна, дверная ручка и щель почтового ящика снова улыбнулись мне, и я улыбнулся им в ответ.
– Кому ты улыбаешься? – спросил Люк, насупившись.
– Двери, – сказал я, полагая, что это очевидно.
Он уставился на меня, сдвинув брови. Похоже, мысли о происшедшем мешали ему сосредоточиться на том, почему и зачем можно улыбаться двери.
Сквозь стеклянные вставки этой самой двери было видно, как женщина с телефоном расхаживает по холлу.
– Кто она? – спросил я, поворачиваясь к Люку. Он выглядел потрясенным.
– Моя тетя. – Он почти шептал. – Она заботится обо мне.
– А, – сказал я. – А та, что в автомобиле? Люк медленно повез пожарную машину сквозь траву.
– А, эта… Это Сирша, – сказал он тихо. – Моя мама.
– О!
Повисло молчание, и я заметил, что ему грустно.
– Сииииир-ша, – протянул я с удовольствием: у меня изо рта как будто подул ветер, а еще это было похоже на то, как шелестят деревья, когда они переговариваются друг с другом в ветреные дни. –
