барона. Люди, как заметил Харконнен, заделывали брешь, которую он пробил накануне в очередном припадке бессильной ярости. Рабочие поклонились и вздохнули с облегчением, когда трость барона простучала мимо, а ее владелец скрылся за углом.
Когда Харконнен и де Фриз оказались в гостиной, барон тяжело опустился в подвесное кресло, обтянутое кожей.
– Питер, садись рядом со мной.
Черные глазки ментата забегали, как у зверя, попавшего в капкан, но барон, нетерпеливо фыркнув, успокоил своего наперсника.
– Возможно, сегодня я не стану тебя убивать, если ты дашь мне умный совет.
Ментат вел себя со своей обычной невозмутимостью, ничем не выдав обуревавших его чувств.
– Давать вам советы – это единственная цель моего существования, мой барон.
Ментат держал себя несколько отчужденно, даже, пожалуй, надменно, зная, что Дому Харконненов дорого обойдется замена, хотя Бене Тлейлакс мог в любой момент вырастить нового ментата из того же генетического материала. Могло, правда, случиться и так, что двойник был уже готов и просто ждал своего часа.
Барон побарабанил пальцами по подлокотнику кресла.
– Это правда, но ты не всегда даешь мне советы, в которых я нуждаюсь. – Вглядевшись в лицо де Фриза, он добавил: – Ты безобразный мужчина, Питер. Даже я с моей болезнью гораздо привлекательнее и красивее тебя.
Острый, как у саламандры, язык ментата метнулся изо рта и облизнул красные от сока сафо губы.
– Но мой дражайший барон, вы же всегда любили смотреть на меня.
Лицо барона приняло жестокое выражение. Он подался вперед, ближе к высокому тощему ментату.
– Хватит с меня любителей. Я хочу, чтобы ты привел ко мне доктора Сук.
Де Фриз едва не задохнулся от изумления.
– Но вы же сами настаивали на сохранении полной тайны во всем, что касается вашего заболевания. Доктора Сук обязаны сообщать о всех случаях, которыми они занимаются, в свой Внутренний Круг и отсылать туда львиную долю своего гонорара.
Владимир Харконнен сумел убедить членов Ландсраада, что располнел до такой степени только благодаря излишествам – для него это было вполне приемлемым объяснением, объяснением, которое не говорило о слабости. Учитывая вкусы барона, в эту ложь было очень легко поверить. Харконнен не желал становиться жалким посмешищем в глазах других аристократов, великий барон не может страдать простым, поражающим всех смертных заболеванием.
– Найди способ сделать это. Не пользуйся рутинными каналами. Если доктор Сук сможет вылечить меня, то мне просто нечего будет скрывать.
Несколько дней спустя Питер де Фриз выяснил, что на союзной Харконненам планете Ришезов практикует талантливый, хотя и склонный к нарциссизму доктор Сук. В мозгу ментата завертелись шестеренки. В прошлом Дом Ришезов оказывал Дому Харконненов некоторые услуги в щекотливых
