вокруг которых не было и намека на зелень. Обычно вид успокаивал барона, но на этот раз он лишь еще больше упал духом. Прикусив от досады губу, барон почувствовал, как из его глаз потекли слезы жалости к себе.
Я сокрушу Общину Сестер!
Эти женщины не глупы. Далеко не глупы. Для своих селекционных программ и политических махинаций они сами выращивали интеллектуалов для пополнения своей элиты. Для того чтобы усовершенствовать программу и усилить Орден, им потребовались гены высшей пробы – гены барона Харконнена. Как же он ненавидел их!
Надо разработать очень тонкий план… Поможет только хитрость, помноженная на хитрость…
– Милорд барон, – произнес Питер де Фриз, открывая дверь. Голос выползал из его глотки, как ядовитая змея из гнезда.
Из коридора до слуха барона донеслись крики, шум и лязг металла. Что-то грохнуло в стену, посыпались осколки мебели. Барон отвернулся от окна и увидел входящего в кабинет похожего на медведя племянника, пришедшего вслед за ментатом. Раббан нисколько не напрягался, но каждый его шаг громом отдавался под сводами кабинета.
– Это я, дядя.
– Вижу. А теперь оставь нас. Я звал Питера, а не тебя.
Обычно Раббан проводил все свое время на Арракисе, выполняя приказы барона, но, возвращаясь на Гьеди, он всегда горел желанием принять участие в обсуждении важных дел.
Барон вздохнул и задумался.
– Я передумал, Раббан. Ты можешь остаться, если хочешь. Так или иначе, но я все равно буду вынужден тебе об этом рассказать.
В конце концов, это чудовище – его наследник, единственная надежда Дома Харконненов. Этот парень все равно лучше, чем его отец, размазня Абульурд. Какие они разные, хотя у обоих есть серьезные недостатки.
Племянник расплылся в счастливой кукольной улыбке, гордый от сознания того, что и его посвятят в какое-то важное дело.
– Рассказать о чем, дядя?
– О том, что я собираюсь предать тебя смерти.
Взгляд Раббана на мгновение потускнел, но потом снова прояснился.
– Этого не может быть.
– Почему ты так уверен? – Глаза барона сверкнули. Ментат переводил взгляд с дяди на племянника, наблюдая за пикировкой.
Раббан быстро нашелся:
– Потому что если бы ты действительно собирался предать меня смерти, то не стал бы меня об этом предупреждать.
На оплывшем лице барона появилась мимолетная улыбка.
– Да, кажется, ты не такой уж полный кретин, как я думал.
Приняв эти слова как комплимент, Раббан уселся в кресло-собаку, которое, изогнувшись под его тяжестью, постепенно приняло форму тела племянника.
Барон рассказал подробности того, как Мохиам заразила его, и потребовал составить план мести Ордену Бене Гессерит.
– Нам надо найти способ поквитаться с ними. Мне нужен план, умный и хитрый план, который приведет нас к выигрышу.
