всегдашнюю абсолютную отвагу и тактическое мастерство.
Главнокомандующий Кутузов счел нужным это подтвердить.
«Аттестат.
1-го конноартиллерийского баталиона подполковнику Ермолову в том, что сентября 4-го числа, 1805 года, видел я его роту, с которою он, по Высочайшему повелению спешил соединиться с армиею, шел без растахов (то есть без отдыха. – Я. Г.), люди и лошади были здоровыми, артиллерия исправна. Соединясь с армиею, Высочайше мне вверенною, лошадей имел в хорошем теле, больных в роте его людей не было (не зря, стало быть, Ермолов „резался“ в Вильно с Капцевичем за полноценное пополнение. – Я. Г.); в сражениях, во время минувшей компании, действовал артиллериею с отличным искусством и расторопностию, за что всеподданнейше представлен мною Государю Императору ко Всемилостивейшему награждению. Во свидетельство того дан сей, за подписом моим и с приложением герба печати, в Главной Квартире, в Дубне, Февраля 19 дня, 1806 года».
Кроме ордена он получил наконец-то и полковничий чин, проходив девять лет в подполковниках. Получил по личному настоянию Кутузова и Ф. П. Уварова, лично наблюдавшего Ермолова в деле. Но не этого ожидал он от вожделенной войны.
Война – концентрат исторической энергии – обманула и показала свою зловещую алогичность. Для двойственной натуры Ермолова – артиллерист-математик и рационалист, одаренный вместе с тем «пылкой натурой» и возбужденным воображением, – это было особенно тяжело.
Но другого пути у него не было. Он стал готовиться к следующей войне.
Для Ермолова предстоящая война имела особое значение. Он получил чин полковника. На него обратил внимание император. Он блестяще проявил себя в качестве артиллериста, что официально было засвидетельствовано Кутузовым. Его узнали в армии.
Теперь оставалось сделать решительный рывок – появилась возможность «подвига». То, о чем они с Каховским мечтали в унылые виленские времена.
Тем более что полковник Ермолов был уже не командир роты, но получил в подчинение 7-ю артиллерийскую бригаду в дивизии генерал-лейтенанта Дорохова.
Пруссия объявила войну Франции, а в начале октября 1806 года одна из двух переформированных русских армий под командованием генерала Беннигсена перешла Неман и двинулась на соединение с пруссаками.
Вторая армия под командованием генерала Буксгевдена выступила позднее и вступила в пределы Пруссии в конце ноября.
Но к этому времени судьба Пруссии была уже решена.
Искусно маневрируя, Наполеон заставил пруссаков растянуть свои силы. 14 октября при Йене он разгромил одну часть прусской армии, причем почти в точности повторилась ситуация Аустерлица. В тот же день маршал Даву под Ауэрштедтом, имея 26 тысяч штыков и сабель, разбил вдвое превосходящую его армию пруссаков. Причем ему удалось не только разгромить противника, но и заставить его бежать в направлении Йены.
Русские армии остались один
