сказал я, стараясь говорить спокойно и уверенно. – Куда он подевался?
Парень из лагеря нахмурился.
– Добро пожаловать.
– Что-что?
– Я вонзил это крокодилу в зад. – Он мечом изобразил действие. – Вот он и отрыгнул тебя. Так что добро пожаловать на волю. Что ты здесь делал?
Признаюсь честно, я был не в лучшем настроении. От меня воняло. У меня болело все тело. И, да, я был малость сконфужен. Подумать только, могучего Картера Кейна из Бруклинского дома крокодил изрыгнул из своей пасти, словно собака гигантский волосяной комок.
– Я отдыхал, – огрызнулся я. – Как ты думаешь, что я делал? А кто ты такой и почему сражаешься с моим монстром?
– С твоим монстром? – Парень двинулся ко мне по воде.
Похоже, с болотной грязью у него не было никаких проблем – он шагал по ней, как по сухой земле.
– Слушай, чувак, я не знаю, кто ты такой, но этот крокодил несколько недель терроризировал Лонг-Айленд. Я это посчитал личным оскорблением, потому что здесь моя территория. Несколько недель назад он сожрал одного из наших пегасов.
Я дернулся, как будто спиной наткнулся в изгородь, через которую пропущен электрический ток.
– Ты сказал – пегасов?
Он взмахнул рукой, как будто отметая мой вопрос.
– Так это твой монстр или нет?
– Я не хозяин ему! – огрызнулся я. – Я пытаюсь его остановить! Так куда он?..
– Крокодил отправился вон туда. – Он указал мечом на юг. – Я бы уже догнал его, если бы не ты.
Он смерил меня оценивающим взглядом, что было не слишком приятно, так как он был на полфута выше. Я так и не смог прочитать, что написано на его футболке, кроме слова «лагерь». На шее у него болтался кожаный шнурок с разноцветными глиняными бусинами, вроде тех, что обычно мастерят на детских конкурсах ремесел и поделок. При себе у парня не было ни обычного магического набора, ни посоха. Может, он хранит их в Дуате? Или передо мной всего лишь чокнутый простой смертный, который случайно нашел волшебный меч и возомнил себя супергероем? Старинные реликвии могут кому угодно свернуть мозги набекрень.
Наконец, он покачал головой.
– Сдаюсь. Сын Ареса? Должно быть, ты полукровка, но что случилось с твоим мечом? Он весь какой-то гнутый.
– Это хопеш. – Мой шок быстро сменился злостью. – Ему положено быть гнутым.
Впрочем, мысли мои были заняты отнюдь не мечом.
Этот парень из лагеря только что назвал меня полукровкой. Или я ослышался? Вдруг он имел в виду что-то другое? Но мой отец был афроамериканец. Мама – белая. Слово «полукровка» мне не понравилось.
– Выметайся отсюда!
– Чувак, я должен поймать крокодила, – не унимался он. – В последний раз, когда ты попытался это сделать, он чуть не слопал тебя.
Мои пальцы сжали рукоятку
