что любовь изменит вас в лучшую сторону – продолжил Евгений Степаныч, волнуясь еще больше – Я уеду, сейчас же!
– Никуда вы не уедете! – Катя подошла к Саше и рукой подняла его голову, вытерла платочком кровь, посмотрела внимательно, – Сполосните-ка его. Пусть очухается.
Охранник принес ведро воды и вылил Саше на голову. Тот пришел в себя, завращал глазами, пытаясь понять, что происходит.
– Ну-ну-ну! – Катя хлопнула его ладошкой по щекам – Вот и молодец. Хороший мальчик. Сейчас мы тебе укольчик сделаем. Как комарик кусается? И совсем не больно. Тетенька хорошая…
– Все! Я ухожу! Есть ли у вас сердце? – закричал доктор – Не хочу в этом участвовать!
– Убирайтесь к черту! – Сделав укол Саше, Катя указала доктору на дверь – Только больше мне свои счета не приносите!
– Как угодно, мадам! – Евгений Степанович выбежал, хлопнув дверью.
– Не выпускайте его за территорию! – она сделала знак охранникам – Пусть здесь посидит. Утром будет как шелковый!
– Вот черт! А ведь он был прав! – она потрогала пульс на руке Саши – Досадно! Уберите его. Он больше ничего не скажет. А жаль.
Охранники вынесли тело. Вошел Сергей Иваныч. Окинул взглядом комнату, посмотрел на Катю, заметил следы крови на полу и глубокомысленно сказал:
– Все это вам нравится, как и прежде… Похоже на то.
– Да! – ответила Катя и улыбнулась – Люблю знаете ли… Нравится сам процесс. И потом приятно посмотреть на перекошенную рожу этого предателя.
Катя устало села на стул, вынула сигареты. Стоящий рядом охранник щелкнул зажигалкой. Она посмотрела на него, затянулась и задумчиво произнесла:
– Остается найти его девчонку. Если она еще не сбежала…
Охранник понимающе кивнул головой и вышел. Сергей Иваныч, неторопливо, сделал круг по комнате и остановился:
– Я тоже, признаться, не ожидал от него. Ловкач! Но и мы не лыком шиты!
Катя тут же подхватила:
– Так поступить со мной! Какое коварство! А сколько злобы на лице!
Лицо ее внезапно приобрело растерянно-печальное выражение. Как будто она, наконец, вспомнила, что-то очень важное, то, что долго не могла вспомнить. Задумчиво глядя в одну точку, прямо перед собой, она продолжила грустно:
– А ведь он мне когда-то нравился. Симпатичный, скромный такой… Застенчивый…
– Что теперь от него осталось? … – сказал Сергей Иваныч таким же грустным голосом и вышел.
– Прошла любовь, завяли розы… – протянул он нараспев из глубины коридора.
Катя, некоторое время сидела, затем бросила взгляд на дверь, за которой скрылись все присутствующие и сказала наставительным тоном:
– А вот и нет! Неправда ваша. Я умею любить, и любима! И сердце у меня есть. Оно просто тверже, чем ваше.
Затем встала, потушила окурок в пепельнице, потянулась, разминая
