С раскаленного добела неба лился на гибнущий город невыносимый зной. Не иначе, как сам бог Шамаш сражался на стороне Хаммурапи, насылая на противника смертоносные огненные стрелы.
Вавилонское войско по приказу своего царя рвалось к сердцу Ура – башне-зиккурату, где укрылась дочь правителя, девственная жрица храма в окружении своей свиты. Золотые звезды покрывали святилище, ослепительно сверкая в солнечных лучах, вызывая восторженные крики победителей. Но богиня все же вступилась за жрицу, избавила ее от жуткой и позорной участи быть растерзанной воинами чужого царя, отданной на поругание его солдатам. В одно мгновение запылала священная ступенчатая башня Ура, занялась пламенем, от нее огонь перекинулся на другие дома, и скоро весь город был охвачен пожаром… Пелена черного дыма повисла в воздухе. Сажа и копоть забивали дыхание как обороняющихся, так и захватчиков. Ур содрогался в предсмертной агонии…
Чудом оставшиеся в живых жители спасались бегством, кто как мог: одни пускались вплавь по реке, другие в дыму, спотыкаясь о трупы, пробирались к проломам в стенах. Шум боя затихал, оставался позади…
В те страшные часы Авраам[9], которого Господь уберег от гибели, в последний раз оглянулся на пожираемый огнем родной город. С ним были отец Фарра, племянник Лот и жена Сара. Им всем посчастливилось в тот судный день благополучно покинуть Ур…
С такими же, как они, беглецами спаслась от неминуемой смерти молодая женщина, с головы до ног укутанная в испачканное кровью и сажей покрывало. Никто не спрашивал ее, кто она и куда направляется. Никто не интересовался ее именем и происхождением… Люди все еще пребывали в ужасе от того, что им пришлось увидеть. Должно было пройти время, прежде чем они снова смогут радоваться жизни и думать не о кошмарном прошлом, а о светлом будущем.
Впрочем, только богам известно, какое кому уготовано будущее…
Ур халдейский не раз погибал и возрождался из пепла. Его не сломили ни разрушительные наводнения, ни нашествия врагов, ни страшные пожары. Он снова восставал из руин, расцветал, богател и молился своим богам…
Но тогда бежавшие из поверженного Ура Авраам со своим семейством и молчаливая женщина, прячущая под грязным покрывалом свое сокровище, не могли знать об этом. Им казалось: всему, что они любили, пришел конец…
Москва. Наше время
Марина разливала чай, отсчитывала сдачу, подавала чашки, ища глазами Апреля.
В такие холодные вьюжные вечера, как этот, он обычно приходил поздно, болтал с кем-нибудь из знакомых парней о горных походах, бренчал на гитаре, потом садился за угловой столик в «Буфете» и о чем-то размышлял в одиночестве. Его красивое лицо было грустным.
Марина сама приносила ему крепкий травяной чай без сахара, как он любил, садилась напротив, подперев ладонью щеку, и спрашивала:
– Тоскуешь, Апрель?
– Ага… в этом состоянии хорошо пишется. Стихи так и льются, легко
Авраам – в Ветхом Завете первый еврейский патриарх, родился около 2000 до н. э. в Уре халдейском (Месопотамия).
