всем корпусом левый пируэт, с диким выкриком взвился в воздух, крутанулся волчком и пяткой левой ноги достал Луря слева в голову. Лурь упал как подкошенный, в уплывающем сознании проклиная себя за самонадеянность, вследствие которой он попался на в общем-то детский прием, от которого при элементарной внимательности и осмотрительности ничего не стоило уйти с последующей эффективной атакой.
Второй раз они встретились полгода назад. Лурь теперь знал, с кем имеет дело. Михась больше не мог рассчитывать на фактор неожиданности и понимал, что должен противопоставить более опытному и сильному противнику нечто иное. Тогда он пошел на хитрость. После сигнала о начале схватки Михась якобы попытался провести тот же прием – удар ногой в голову в прыжке с пируэтом, которым он повалил Луря в прошлом бою. Уйти от этого замысловатого и трудного для исполнения приема, если, конечно, его ожидать, достаточно просто: нужно чуть разорвать дистанцию, отступив назад, и тогда можно брать промахнувшегося, вынужденного заканчивать прыжок и сохранять равновесие противника голыми руками. Михась это прекрасно понимал и, выполняя удар, готовился после прыжка присесть на землю и тут же, не распрямляясь, пройти в ноги разорвавшему дистанцию противнику. Лурь же не отошел назад, уклоняясь от удара, а, напротив, шагнул навстречу вращающемуся в воздухе в безопорном положении противнику и поймал его в мертвый болевой захват.
То есть к настоящему моменту счет по схваткам был равный, и Лурю с Михасем для выяснения отношений предстояло встретиться в третий раз. Заключительным этапом итоговых испытаний дружинников был двухсотверстный ускоренный пеший переход отдельными боевыми тройками по лесисто-болотистой местности. На трассе перехода оборудовались в неожиданных местах несколько рубежей для стрельбы, имитирующие засады, а также рубежи для сабельного и рукопашного боя. Рукопашный бой был обычно самым тяжелым испытанием. Против испытуемых выставлялись опытные строевые дружинники из Южной тысячи. Очевидно, что свежие бойцы имели неоспоримое преимущество перед измотанными, уставшими от непрерывного напряжения и отсутствия сна испытуемыми. Поэтому задача победить в рукопашной перед участниками перехода даже не ставилась. Им следовало просто достойно продержаться несколько минут против подставы, не дать себя «убить» или «искалечить». Опытные строевые бойцы хорошо чувствовали ту грань в учебном бою на рубеже, за которую нельзя переходить. Они должны были оценить, насколько умело и самоотверженно в данных невыгодных для себя условиях бьются испытуемые. От этой оценки, как правило честной и беспристрастной, зачастую зависел итог всего перехода и окончательное суждение о приеме испытуемых в строй. Михась не слыхал, чтобы на рукопашный рубеж хотя бы раз выставляли особников, которые, во-первых, весьма отличались от обычных дружинников манерой рукопашного боя, имевшего свою специфику, во-вторых, не имели достаточного опыта по проведению учебного боя на
