человека с особыми потребностями. Ну, Колм-то ни в чем не нуждается, ему просто нужен человек, который сможет пожить с ним во время отсутствия Лайама, – а выезжать по делам в последнее время приходилось все чаще.
Лайам изо всех сил пытался совместить интересы бизнеса с нуждами брата. Только теперь он по-настоящему почувствовал, как тяжело приходится одиноким работающим родителям. У него теперь не было ни одной свободной минутки… и все равно он постоянно не успевал.
Лайам вошел в офис фонда, и колокольчик над дверью весело звякнул. Сразу же за входной дверью оказалась небольшая приемная. Кресло, куда могли бы втиснуться двое худеньких влюбленных, стол с телефоном и компьютером. Но вот стены… стены поражали. Они были плотно увешаны картинами в рамках – от примитивных детских каракулей до почти профессиональных произведений, которых, впрочем, было немного. Лайам рассматривал особенно симпатичный рассвет – или закат – над водой, когда позади раздалось вежливое покашливание.
Лайам обернулся и обнаружил перед собой женщину с самой пышной шевелюрой из всех, какие ему приходилось видеть в жизни. Женщина улыбнулась ему. Вообще ее волосы не были взбиты и распушены намеренно, – и не надо было быть парикмахером, чтобы это понять. Скорее все выглядело так, будто у нее было слишком много кудряшек для одной маленькой головки.
– Добрый день, – сказала женщина. – Добро пожаловать в «Рассвет». Чем я могу помочь? – Все это было произнесено на одном дыхании, слова теснились и налезали друг на друга. Она источала неуемную энергию и, казалось, с трудом удерживала ее внутри.
– У меня назначена встреча с Анной Чепел.
– А, так вы, должно быть, Лайам Франклин. – Она стремительно шагнула к нему, резким жестом протянула руку и продолжила: – Приятно познакомиться. Давайте пройдем в мой кабинет и посмотрим, что мы сможем сделать для вас и вашего брата Колма.
Он пожал ей руку и пошел следом, стараясь не замечать, как с каждым шагом тысячи мелких кудряшек упруго подпрыгивают на голове женщины. Будь он во втором классе, ни за что не устоял бы перед искушением дернуть за один такой завиток и посмотреть, как он пружинкой вернется на место. Да, но ему уже тридцать, и здесь он по серьезному взрослому делу.
Анна привела его в аккуратный небольшой кабинет. Безупречно чистые, упорядоченные, чуть ли не стерильные стол и несколько полок с документами. И стены, тоже полностью увешанные рисунками. Так что общее впечатление получалось весьма далеким от стерильного. Рисунки на стенах излучали радость. Он не мог не заметить, как много там красочных рассветов и радуг.
Анна проследила его взгляд и улыбнулась:
– Мы просим всех наших клиентов нарисовать что-нибудь для нас. С этими рисунками офис больше напоминает дом, вы не находите? – и добавила прежде, чем он успел ответить: – Картину, которую вы рассматривали в приемной, написал Джош Хэмптон. Он талантливый художник, несмотря на то что плохо владеет руками.
Она указала Лайаму на стул, а сама, вместо
