жене Гаярина он распознавал нечто родственное себе; но его удерживала деликатность: узнать ее взгляды на карьеру мужа.
С другой стороны, он был бы рад скоротать свой век, имея около себя такой предводительский дом, как Гаярины, находил Александра Ильича самым видным и дельным кандидатом, мечтал о том, что он в предводительше найдет друга, способного оценить его житейские испытания, усладить тяжесть одинокой старости.
От женщин, в смысле корыстного ухаживания, даже и в подчиненных сферах, генерал Варыгин давно уже отказался: "сложил оружие", – говаривал он.
– Выборы у нас будут интересные, – сказал губернатор и повел на особый лад усами.
Антонина Сергеевна не поняла его намека и поглядела на него вопросительно, без всякой задней мысли.
О том, что муж ее пробирается в предводители, она еще ни разу не подумала, как о близком факте. С ней он уже давно не мечтал вслух, не сообщал ей своих планов, избегал всяких разговоров о личных интересах.
– Сословие желают поднять, – продолжал старик и передернул правым плечом. – Что ж, хорошее дело, если только впрок пойдет.
И в глазах, отуманенных годами и горечью жизни, проползла струйка иронии.
– Надежда плохая! – сказала Антонина Сергеевна.
У ней на этот счет взгляды давно установились. Она не любила громко обличать и разносить; но на свое сословие она была точно таких взглядов, как ее муж пятнадцать лет назад, когда он жил в деревне под присмотром.
– Как бы капиталы нового банка не пошли туда же, куда и блаженной памяти выкупные свидетельства.
Она усмехнулась, и ее улыбка ясно говорила: "Можно ли в этом сомневаться?"
Этого умного и простого старика, забытого на губернаторском посту, она считала "своим" человеком, которому только его должность не позволяет высказываться посильнее. И не столько должность, сколько другое время. Лет пятнадцать – двадцать перед тем он, наверное, был менее сдержан. Ему Антонина Сергеевна прощала. Он весь свой век служил, старался быть честным, оставался верен некоторым идеям общественной правды. Чего же больше требовать от него? Было бы печальнее, если бы он либеральничал на словах, а на деле был ретроград и черствый честолюбец или тайный изменник своей присяге.
Ее муж смотрит на него сверху вниз, считает его "запасным", не раз уже проговаривался, что на таком месте, как пост начальника губернии, надо иначе держать себя, иметь другой тон, больше "инициативы" и "авторитета".
Эти фразы странно звучали для нее в устах Александра Ильича. Правда, они выходили у него легко и ловко, кстати и с неуловимым двойственным оттенком. Так мог говорить и радикально мыслящий человек.
– Место предводителя никогда у нас не пустовало, – заметил губернатор и опять кинул на нее боковой взгляд. – А теперь вот второй год пустует.
– Охотники найдутся, – вымолвила она и почувствовала, что он намекает на мужа.
– Александру
