кусилом. Но ты умеешь это делать. Бери фаджету, Шустряк. В тот раз, когда тебя побил Козлоухий, ты пытался отбиваться алебардой. Больше не советую. Хорошо, что тебе руку тогда не отрубили.
– Какую руку?
– Левую. – Бурбоса посмотрел на меня с недоумением. – Ты сам должен помнить, какую руку тебе покромсали, Шустряк. Странный ты тип, Шустряк. Клянусь Госпожой, странный! – Он постучал себя пальцем по лбу.
Я задрал рукав, обнажил левое предплечье и обнаружил, что то место, которое чешется, представляет из себя огромный багровый рубец со следами грубых швов. Шрам еще не зажил – на вид ему было меньше недели. Серая влажная нитка торчала из середины шва. Я стиснул зубы, сморщился от боли и выдернул ее. Зуд утих.
– Я – странный, – согласился я. – Но я ведь всегда был странным, не так ли?
Почему-то мне было приятна мысль о том, что я – странный для этих людей. Может быть, даже немножко сумасшедший. Я все больше убеждался в том, что не жил в этом обществе всегда, а пришел откуда-то. И мне хотелось верить, что в том месте, откуда я пришел, порядки были другими.
– Ты всегда был странным, – утвердительно кивнул коротышка. – Когда тебя нашли на площади Трамбурга, ты был таким странным, что Самеро, священник округа Лакримы, решил, что ты демоник. Он собирался тебя сжечь. Но ты тогда побил его людей. Хорошо отлупил. До меня дошли слухи, как умело ты это сделал, и мне это понравилось. Мне как раз нужен был новый боец – старый у меня обленился, стал плохо двигаться, ну и, само собой, однажды он обнаружил, что у него оторвана голова. Я отправился в Трамбург и выкупил тебя. Это было непросто, священник злился на тебя. Очень злился. Он уже заготавливал дрова для большого костра. Ты стоил мне немалых денег. Но я не прогадал – ты окупаешь то, что я в тебя вложил. Поэтому меня не волнует, странный ты или нет, Шустряк. Единственное, что мне нужно – чтобы ты был странным не настолько, чтобы при этом проигрывать драку. Видишь этих людей? Все они поставили на Бурого Черта, все уверены в том, что он выиграет – за последние три года Бурый Черт не проигрывал ни разу. Это меня устраивает, потому что все они поставили на него. Если ты выиграешь, все эти деньги достанутся мне…
– А мне что достанется? – поинтересовался я.
Кулаки мои чесались, но не от желания встретиться с неизвестным Бурым Чертом. Мне очень хотелось засветить в морду самому господину Бурбосе, который, оказывается, распоряжался мною как своей собственностью и даже имел на меня какие-то права.
– Как что достанется? – ухмыльнулся Бурбоса. – Ты что, забыл, Шустряк? Я думал, такие вещи не забываются.
– Я не забыл. Просто я хочу услышать еще раз эти слова из твоей лживой пасти.
Я немножко придвинулся к нему и он опасливо отпрянул.
– Эй, ты полегче, Шустряк! Не забывайся!
– Я жду, – я придвинулся еще ближе и почти прижал его к зеркалу.
– Я же сказал тебе! – взвизгнул он. – Если ты
