главного мига в его жизни засосало под ложечкой.
– Говори, Яроок!
– Хвала великому Дажьбогу, да будет с нами его милость и мудрость!
– Хвала! – отозвался вельможа.
– В твоих жилах, Осколод, кровь от рода древнего. Удача сопутствует тебе, добрая она у тебя. А значит, и у всей дружины… Киеву нужен сильный князь. Дире нужен верный муж. Народу надобен удачливый вождь. Отвечай, связан ли ты клятвами с каким городом, с иной ли женщиной, с другим родом-племенем, кроме славянского?
Оглушенный словами жреца, ещё не веря в случившееся, Осколод пытался собраться с мыслями.
Теперь Дира смотрела на него с мольбой и надеждой, прижав ладонь к груди: «Ну, что же ты медлишь?!»
– Говорят, есть у тебя сын, именем Тур, – как гром среди ясного неба раздался голос вельможи, который, как оказалось, не так-то прост.
Дира вздрогнула и перевела взгляд на боярина. Но тот беспощадно пояснил:
– Таковы законы Сварожьи, а по ним живут поляне.
– Хорнимир прав. Постановил Сварог одному мужчине одну жену иметь и жене за одного мужа выходить; если же кто у полян преступит этот закон, да ввергнут его в печь огненную, – уточнил Яроок.
Но Осколод не позволил удаче ускользнуть и нашёлся с ответом:
– Нет жены у меня и не было. Клятвами брачными ни с одной не связан я. Но что сын есть, ты, Хорнимир, верно подметил. С чего бы мне скрывать Тура, когда от меня был прижит.
Вельможа, получив такой отпор, потупился. А Яроок довольно отметил:
– Вот и ладно.
– И пред городом иным нет у меня обязательств, и с инородцами договора не имею, – отвечал Осколод с расстановкой, глядя девушке в очи, полные слез, и продолжил, не сводя с Диры глаз: – А коли княжна окажет мне честь быть женою, стану защитником и ей, и самому Киеву. А прогонит – продолжу путь.
Дира расцвела, улыбнулась, поднялась, высокая и стройная. Следом встали и мужчины. Медленно и величаво спустилась к ним по ступеням, Осколод выступил навстречу, замер, преклонил колено и промолвил:
– Слово за тобою, госпожа. Как скажешь, так оно и будет.
– Но куда же пролег твой путь? К каким берегам направишь лодьи, коли не по сердцу придешься? – томила она.
– Охота мне была пощекотать мечом вострым хитрых ромеев. На Царьград пойду, славы искать… Слыхивал, обижают там купцов из Русы. Вот и повод нашёлся.
Вельможа да Яроок ахнули. Но Дира молчала какое-то время, показавшееся Осколоду вечностью, затем, приблизившись к коленопреклоненному, положила тонкую ладонь ему на плечо. Он воспрял, оказавшись с Дирой так близко, что ощутил жар вызывающе острой девичьей груди.
– Тогда ступай! – вдруг сказала княжна, не поднимая глаз, и загадочно улыбнулась: – И добудь славу.
– Дира! – воскликнули разом Хорнимир и Яроок.
Осколод отступил,
