тоненьких иголок. Я упал. В мыслях одно: «Не дать себе уснуть, сон для меня – смерть». Я достал кусок колбасы из кармана шубы и попытался ее съесть. Она была замерзшей и поэтому не лезла в горло. А мороз все усиливался и уже, как мне казалось, достигал градусов сорока. Ресницы слиплись и покрылись ледышками. Голой рукой я зачерпнул снег и попытался умыться. Но я не ощутил на лице снежного холода, и, поняв, что оно обморожено, я судорожно начал его растирать. Холод подобрался и к ногам, они горели. Я понимал, еще немного, и я замерзну. Нет, нужно вставать и идти. Иначе все – кранты. Снова песня прилипла к языку, и, медленно шагая, я напевал ее глупые слова. В такой борьбе прошли первые и вторые сутки.
Я открыл глаза. Полумрак наполнял комнату. Маленькое окно, через которое проникал тусклый свет, было покрыто толстым слоем льда.
Где я? Что со мной?
Я не мог шевелить ни рукой, ни ногой.
Мышцы затекли, и очень хотелось перевернуться, но тело мне не подчинялось. Я стал разглядывать помещение. Судя по всему, я находился в охотничьем зимовье. В углу топилась буржуйка, потрескивая дровами. В противоположном углу на стуле кто-то сидел, накрывшись шубой.
Я тихо спросил:
– Кто вы?
В ответ я услышал хриплый женский голос:
– Очнулся? Теперь тебе нужно встать, но очень медленно. Ты пролежал чуть больше месяца. Твой организм очень крепкий, другой бы замерз. А ты! Тебя нашли ненцы и привезли ко мне. Они меня считают шаманкой и очень часто приходят ко мне лечиться. Да, кстати, меня зовут Ольгой!
Она встала и переставила чайник со стола на буржуйку. На стене висели травы и какие-то корешки. В избе раздался аромат какой-то травы. Чайник закипел, и крышка на нем запрыгала. Шаманка налила в металлическую кружку чай и протянула ее мне.
С большим усилием я смог взять кружку и поднести ко рту. Не чувствуя кипятка, я выпил все до капли. Все закружилось, завертелось, и я снова уснул.
Но на этот раз мне снились глупые сны, я их не запомнил.
Через три дня я уже мог ходить. Обойдя маленькую избу, я вышел на улицу, резкий колючий свет резанул по глазам. В голове начали проскакивать мысли о том, как я тут оказался и что я есть на этой земле. Но мои попытки вспомнить что-то не увенчались успехом. Это меня не на шутку напугало. Я вернулся в избу и просидел на лавке, тупо смотря на огонь, пока не вернулась Ольга.
– Ты уже на ногах – это хорошо, – хрипловатым голосом она как бы подчеркнула результат своей работы над моим телом.
Она сняла с себя большой полушубок. Старый свитер с оттянутыми рукавами свисал на ватные штаны. Небрежным движением Ольга подкинула полено в буржуйку и села на лавку. Я впервые смог разглядеть ее лицо. На вид моей спасительнице было лет тридцать пять. У нее были густые темные волосы, давно не знавшие ухода. Но обладательница таких волос могла бы покорить не одного мужчину. Они были необычайной красоты. Вьющимися локонами они спадали
