style="font-size:15px;"> – Даже не думай об этом. Моя мать любит устраивать подобные вещи. Продавать, покупать. Угрожать. В любом случае, я от нее не завишу. Ее деньги мне давно не нужны. И наши отношения уже как пару лет потеряли актуальность, – сказал Антон, откинувшись на спинку кресла.
– А я не собираюсь терять тебя, Тропинин. Ты мне слишком дорого дался, чтобы потерять, – с любовью в голосе сказала я.
– Не потеряешь, – пообещал он. – И скоро даже обретешь, – его губ коснулась светлая улыбка. – И мы повторим все то, что делали в отеле.
Кажется, на моих щеках появился легкий румянец.
Ах ты, Боже мой, моя скромница!
– А ты сможешь это повторить? – поддела его я. Антон ухмыльнулся.
– А ты сможешь перед этим устоять? – задал он ответный вопрос. Его взгляд был таким многообещающим, что я, не выдержав, решила его подразнить и слегка потянула ворот широкой домашней футболки вбок, оголяя левое плечо.
– Если начал что-то делать, делай до конца, – подбодрил меня Тропинин, в глазах которого появился голодный блеск. – Я не люблю многоточия, Катя, поставь точку.
Я оттянула ворот еще ниже.
– Давай дальше, – подбодрил меня Антон. Кажется, он очень заинтересовался происходящим.
Мне было несложно.
– Еще ниже, – потребовал парень, явно играя. Или это я играла с ним?
Я могла и дальше, однако мне помешали.
– Что делаем?! – раздался в камере еще один голос: веселый, зычный, принадлежащий Келле, который без стука ворвался в комнату Антона, и я спешно натянула футболку обратно.
– Хорошая девочка Катя, – синеволосый барабанщик без стеснения залез в камеру и помахал мне. – Дядюшка Келла слышал, что Кей больше не обделенный! Кейка счастливый и пишет песни!
– Пошел ты, – отпихнул его Антон, но дядюшка Келла просто так уходить не собирался.
– Побольше радуй Кейку, крошка! – орал он громко и весело. – А он будет радовать нас!
Кей попытался оттолкнуть его подальше от камеры, но Келла не сдавался. Орал, махал рукой и радовался, как ребенок новогодней игрушке.
Кей с трудом избавился от друга, закрыв, видимо, дверь на замок, но какое-то время ударник продолжал ломиться и что-то вопить.
– Продолжим? – внимательно посмотрел на меня Антон.
– Не буду, – вздернула нос я. – Еще кто-нибудь припрется.
– Обещаю, что буду только я, – тоном змея-искусителя проговорил парень, а я поймала себя на мысли, что во мне растет какое-то безумное желание поцеловать Тропинина.
Главное, экран лизать не начни.
– Я хочу тебя, – тут он сделал выжидательную паузу и продолжил, как ни в чем не бывало, – обнять.
– Ты обещал приехать в декабре. Тогда и обнимешь.
– Может, раньше. Или позже. Расписание постоянно меняется, – поморщился досадливо Антон. Он, как и всегда,
