лицо особенно контрастировало с куда более светлой кожей на шее. Ярко выделенные скулы и румяные щеки казались неестественными и старили. Нинка отчасти напоминала мне ту самую купеческую дочь с алыми от свеклы щеками. Только в современной обработке.
Вуаль, конечно же, частично скрывала этот кошмар, но я не представляла, что испытает неизвестный нам жених, увидев такую красу небесную во время регистрации. И если ко всему этому добавить то самое ужасное платье с драпировкой в виде розочек, а также безвкусно подобранные аксессуары, среди которых кроме перчаток и фаты появились совершенно дешевые на вид серьги и колье то ли из жемчужин, то ли из белых бусин, то результат получался воистину впечатляющим.
Расчет Журавля был прост – она выйдет замуж, получит деньги от Эльзы, та напишет на нее завещание, а вскоре она, Ниночка, доведет супруга до белого каления и он с ней разведется по доброй воле. Мне казалось, что это слишком просто, и наверняка Эльза Власовна припасла козыри, но я молчала.
Я смотрела на подругу и думала, что она все-таки немного того. Если бы меня кто-то поставил перед подобным ультиматумом и я бы выходила замуж непонятно за кого из-за денег, я бы нервничала, злилась и вообще чувствовала себя ужасно. Журавль же все время смеялась, явно чувствуя себя воином перед боем.
Около ЗАГСа мы оказались за полчаса до начала церемонии, перед этим заехав в цветочный магазинчик – за букетом. Нинка решила: изгаляться, так изгаляться. Она придирчиво набрала самые, наверное, плохие розы во всем магазинчике: белые, красные, желтые, бордовые – получилось штук тридцать, не меньше. И потребовала завернуть их в оберточную бумагу дичайшего салатового цвета. Чуть подумав, Нинка выбрала огромную лилию и воткнула ее в середину букета, вернее, букетища.
– Красота, – сказала она довольно, прижимая охапку цветов к себе.
Продавец если и удивилась, то виду не подала. Только посмотрела странно.
Я же, в отличие от подруги, позориться не желала и выбрала акварельный букетик из нежных альстромерий: белых, розовых и желтых.
– Никогда не думала, что твоя свадьба будет такой, – проворчала я, когда мы уже вышли из автомобиля и стояли напротив ЗАГСа. ЗАГС торжественно звался «Дворец бракосочетаний» и располагался в старинном, недавно отреставрированном особняке с колоннадой и богато декорированным фасадом. Здание это, словно невеста, было белым, и вокруг него выстроились в полукруг почтительные винтажные фонари, ажурные лавочки, скульптура с парными кольцами, мостик и фонтан, сейчас уже не работающий. Когда-то давно ЗАГС центрального района был убогим и располагался на перовом этаже панельного дома – о том, что это за место, гласила лишь куцая табличка советских времен. Однако когда внучка прошлого мэра решила выходить замуж, он решил, что негоже будет, если фотографии с торжества получатся неудачными из-за такого фона, и за три месяца появился новый ЗАГС, где свадьба внучки и была потом сыграна.
Проезжая
