писавший время от времени стихи. Для человека его профессии это занятие могло показаться странным. При работе в органах нет места лирике. Но именно поэтическое творчество помогало Виталию справляться со стрессами в тяжелые минуты его службы.
После возращения с места происшествия следователь наведался к Теплову и рассказал ему о случившемся.
– Да-а, органам такое дело будет не под силу, – протянул Сергей после того, как Виталий закончил свой рассказ. – Тут явление иного порядка.
– Поэтому я и пришел к тебе. Это больше по твоей части.
– Похоже, мы имеем дело с проявлением соседнего пространства. Так сказать – с параллельным миром.
– Милиция точно такого в протоколе никогда не напишет. Если я об этом скажу своему начальству, меня за сумасшедшего примут.
– И все-таки хотелось бы во всем этом разобраться, Виталик. Ты, говоришь, исчезновение замка обнаружили Владимир с Юлей? Так это же наши ребята, из «Каравеллы». Что их туда занесло? Надо будет выяснить.
Увидеть ребят Теплову удалось только в конце июля, когда Юля и Владимир вернулись из лагеря. Сергей сначала наведался к Владимиру.
– Ну и что ты сам обо всем этом думаешь? – спросил он молодого человека, после того, как тот закончил свой рассказ.
– Когда я первый раз услышал про замок от Юли, то подумал, что она меня просто разыгрывает, говоря, что замок исчез. Но она всегда говорила с таким убеждением, что не верить ей я просто не мог. Но все же замка я так и не увидел. Только слышал о нем.
– А ты не допускаешь того, что замок может существовать в параллельном пространстве?
– Я не верю в параллельные миры.
– Тогда как ты объяснишь все это?
– Не знаю.
Владимир действительно не знал, что думать об этом исчезновении. Он видел, как Юля и Сашка оказались потрясены происшедшим. Они были твердо уверены в существовании замка и на полном серьезе допускали его перемещение в другое пространство.
Владимир смотрел на мир вполне материалистическим взглядом. Он не верил в существование богов и духов. Сверхъестественные явления он пытался объяснить с научной точки зрения. Правда, это вызывало у него разногласия с Тепловым, который верил в нематериальные силы и прочую, по мнению Владимира, чепуху.
«Ну, хорошо, – рассуждал Владимир, – Допустим, есть измерения в нашей Вселенной, которые не позволяют нам видеть нечто такое, невидимое в нашем мире. С математической точки зрения пространства могут иметь больше трех измерений. Но это ведь чисто теоретически. Изобразить четвертое измерение уже не получается. Мы можем сделать только его срез, который будет обладать свойствами трехмерного пространства. Вариантом четвертого измерения можно рассматривать время. Но как представить себе пространство с пятью измерениями?»
Он делился со своими мыслями с Иосифом. Его друг воспринимал эту коллизию вполне философски.
Конец
