угощали чаем, фруктами, мороженым. На даче Строгонова даже танцевали в большом павильоне не званные гости, а приезжие из города повеселиться на даче – и эти танцоры привлекали особенное благоволение графа А.С.Строгонова, и были угощаемы.
Кроме того, от имени Нарышкина и графа А.С.Строгонова ежедневно раздавали милостыню убогим деньгами и провизией и пособие нуждающимся. Множество бедных семейств получали от них пенсионы. Дома графа А.С.Строгонова и Л.А.Нарышкина вмещали в себя редкое собрание картин, богатые библиотеки, горы серебряной и золотой посуды, множество драгоценных камней и всяких редкостей. Императрица Екатерина II в шутку часто говорила: "Два человека у меня делают все возможное, чтобы разориться, и никак не могут!" И точно, Л.А.Нарышкин и граф А.С.Строгонов оставили после своей смерти огромное состояние и весьма незначительные долги относительно к имению, долги, которых итог в наше время не почитался бы даже долгом! Никогда я не слыхал, чтобы Л.А.Нарышкин пользовался щедротами государыни, но знаю наверное, что граф А.С.Строгонов не брал никогда ничего, довольствуясь одной царской милостью.
С того времени, как Станислав Понятовский (впоследствии король польский) был послом Польской Республики при российском дворе, польская знать и с ней лучшая шляхта стали посещать Петербург, и находили отличный прием и при дворе, и в высшем петербургском обществе. Приезжали в Петербург поляки образованные, богатые, или по крайней мере тароватые, путешествовавшие в чужих краях, видевшие свет, люди отличные. Впоследствии, когда политические партии, при короле Станиславе Понятовском, начали у чужих искать помощи для приобретения первенства и уничтожения своих противников, и когда императрица Екатерина II стала управлять делами Польши, в Петербург стекались все польские честолюбцы и все интриганы, для снискания покровительства и милости государыни. Приезжали также люди честные и благородные, с намерением склонить государыню на перемену старинного польского бестолкового правления и введение улучшений, сообразно с веком. Многие из знатных поляков имели русские военные, гражданские и придворные чины, и уже по званию занимали почетные места в обществе.
После присоединения Белоруссии к империи, некоторые польские вельможи, как-то: князь Карл Радзивилл, Михаил Огинский и др., отреклись от своих имений, чтобы не присягать на верноподданство, а большую часть богатых белорусских помещиков государыня привлекла в Петербурге своими милостями, и посредством браков старалась укрепить соединение единоплеменников. Браки русских с польками, а поляков с русскими девицами были особенно покровительственны государыней. Соллогуб (граф), князь Любомирский и князь Ленинский женились на трех дочерях Л.А.Нарышкина. Граф Виельгорский женился на графе Матюшкиной, дочери графа Михаила Дмитриевича и княжны Гагариной, бывшей фрейлины императрицы Екатерины II. Дмитрий Львович Нарышкин женился на княжне Марии Антоновне Четверинской, граф Валериян Александрович Зубов на
