он, – учитель спросил нас, кто считает, что хорошо сдал. Руку поднял только один – жирный коротышка, от которого воняло. Грустная история, вообще-то. Оказалось, он-то и срезался – чуть ли не единственный в классе… Учителя подсаживали тебя к таким вот вонючим детям в наказание. Бедным вонючкам туго приходилось. И все учителя такие. Чем больше у них самих мозги наперекосяк, тем сильнее достается от них детям. Все невежды. Я всегда так считал. Но поскольку они старые и все в морщинах, полагалось верить, что они умные».
Джордж пошел в Ливерпульский институт в 1954 году. Пол Маккартни отучился там уже год. Джон четвертый год занимался в средней школе «Куорри-Бэнк».
«Мне было жаль расставаться с Давдейлом. Наш директор Папаша Эванс говорил: вам, мол, кажется, что вы очень умные и взрослые парни, но в следующей школе вы опять станете малышами. Все коту под хвост. И чего мы так старались вырастать?.. В первый же день в институте Тони Уоркман прыгнул из-за двери мне на спину и заорал: „Ну что, пацан, драться будем?“»
Какое-то время Джордж, растерянный и неприкаянный, пытался делать домашние задания и вписаться в обстановку, но потом вообще плюнул на уроки. «Я ненавидел, когда на меня давили. Какие-то шизофреники, только что из колледжа, бубнят что-то по своим конспектам, а ты сиди и записывай. Я потом все равно ничего прочесть не мог. Но они меня не одурачили. Все они идиоты… И вот тут-то все идет вкривь и вкось: ты тихонько растешь, а они хватают тебя за глотку и пытаются сделать частью общества. Подменяют твои чистые детские мысли своими иллюзиями. Все это меня бесило. Я просто пытался быть собой. А они хотели всех построить в шеренги маленьких лакеев».
В институте Джордж с самого начала шикарно одевался. Майкл Маккартни, брат Пола, был годом моложе и прекрасно помнит. Говорит, что у Джорджа всегда были длинные волосы – за несколько лет до того, как это вошло в моду.
Джон Леннон бунтовал, устраивая драки и возмущая спокойствие. Джордж выражал протест своим внешним видом, чем досаждал учителям не меньше.
Но отчасти Джордж носил длинные волосы потому, что всегда ненавидел стричься. Ради экономии отец стриг детей сам, как на флоте. Старые ножницы сильно затупились. «Детям было больно, – говорит миссис Харрисон, – и они возненавидели стричься». – «Да, наверное, ножницы были слегка туповаты», – признает мистер Харрисон. «Слегка? – возмущается его жена. – Да ты издеваешься, дружок!»
«Школьная фуражка держалась у Джорджа на самой макушке, – вспоминает миссис Харрисон. – Штаны были очень узкими. Он их сам тайком переделывал на моей швейной машинке. Однажды я купила ему новые брюки, и он первым делом их обузил. Отец обнаружил и велел немедленно сделать все как было. Но Джордж сказал: „Не могу, пап. Я уже отрезал лишнее“. Джордж никогда не лез за словом в карман. Как-то раз отправился в школу, поддев под пиджак канареечно-желтый жилет. Жилет принадлежал его брату Гарри, но Джордж считал, что сам он в нем обалденный красавец».
«Денег у меня не было, и я одевался
