встать! – поддержал его второй, грозно пуча свои глаза.
– Митя, – тихо спросил я, – кто пустил клопов в отделение? Бумагу на стол положите и свободны.
– Мы указ царский принесли, а ты нам хамить?!
Наш младший сотрудник, стоя за боярами, нежно стукнул гостей головами и, когда звук пустых кастрюль стих, подхватил оба обмякших тела.
– В поруб, на холоде быстрее в себя придут. – Я встал и принял из рук жены выпавшую царскую грамоту. – А мы пока спокойно почитаем, что у нас тут. Ну-с…
Я сделал вид, что долго и внимательно вчитываюсь в короткий текст, написанный для солидности очень крупными буквами. Опустив обязательное перечисление титулов, восхваление государя с пожеланием ему многая лета, общая суть требований укладывалась в одну короткую строчку: срочно явиться в царский терем всей опергруппой! Не слишком хотелось на ночь глядя, но приказ есть приказ, и тут уж без вариантов.
– Думаю, я туда один прекрасно прогуляюсь. Смысл всем сразу тащиться?
– Нет, Никита, куда иголка, туда и нитка. А жена за мужем всегда идти обязана, – хлопнув себя по коленям, уверенно поднялась Олёна. – К тому же давненько я с царицей за чаем не сидела. С австрийским штруделем.
– Чай – это хорошо, это можно, – согласился я. – Главное, в баню больше вместе не ходите. Плохо это заканчивается.
– Мне тоже, видать, судьба на суд государев повинную голову нести. Погодите чуток, сотруднички, дайте старушке кацавейку на плечи накинуть – ночью такие сквозняки гуляют, аж жуть.
– Что ж, господа, надеюсь, никто не будет против, если и я прогуляюсь с вами? – решительно встал из-за стола Кнут Гамсунович. – В конце концов, как посол моего короля Фридриха Вильгельма, я имею право присутствовать при вашем разговоре с государем Горохом. Если не как обвинитель, то как свидетель, я?!
Почему бы и нет? Никто из нас особо спорить не собирался. Тем более что Митя во дворе уже подготовил посольскую карету и, весело посвистывая, сидел на облучке. Военный эскорт из двадцати бородатых стрельцов под командованием Еремеева раздувал фитили и строился по росту.
Похоже, всё-таки придётся идти всем составом с помпой и песнями. Ну и ладно, а то вечно я там один да один, увеличим количество милиционеров на заседании боярской думы.
Собирайтесь, девки, кругом, начинаем песни петь!
У кого подол с разрезом, разрешите подсмотреть!
Мы ж не инквизиция, а своя милиция-а! –
грянули было наши стрельцы, но бабка быстро шикнула на них из кареты:
– А ну цыц, охальники! Темно уж на дворе, нашли время глотки драть! Дети-то спят, поди.
Еремеев тут же показал кулак самому голосистому, и парни мигом сменили тон. То есть без песен стрельцы в походе не могут, но репертуар у них оказался широкий.
Тихой ночью спят лисёнки,
И зайчатки, и мышонки,
И цари, и кузнецы,
И монахи, и купцы.
Лишь милиция не
