через забор, как это уже не единожды делал. Двор пустовал.
Паша прошелся до мастерской, там тоже никого не было, но дверь в дом была открыта и Паша вошел. Судя по приглушенным звукам разговора, Дима находился в своем кабинете.
– Он еще не готов… Я не могу этого гарантировать, но мне кажется, что он непричастен. Я перелопатил всю информацию о нем, он не покидал города, ну никак он не мог иметь контакта с кем-либо из них… Да, да, я знаю, мне кажется он не сам их делает, кто-то ему их поставляет… Да, понял, будем следить… До связи, – Дима разговаривал по телефону.
Паша привык, что глава клуба постоянно неразлучен с мобильным телефоном, все-таки у него был свой бизнес. Этот разговор не показался ему каким-то подозрительным или необычным, но что-то в сердце екнуло. Сам не понимая зачем, он тихо прокрался обратно к выходу и незаметно покинул стены клуба. Испытывая двоякие чувства, он брел по адресу Зинаиды. Уже улегшиеся подозрения разыгрались с новой силой, Паша осознавал, что мир вокруг совсем не так прост, как ему казалось когда-то, и что его путешествия были не простой игрой воображения.
« Может быть, все не закончилось, а только начинается?»: Паша очень хотел верить в то, что привычная ему с детства реальность лишь иллюзия, созданная для простого обывателя, а реальность куда загадочнее и интереснее, чем кажется людям.
С такими мыслями он добрел до дома торговки. Понурая, старенькая избушка, которая стояла, казалось бы, со времен революции, и была обителью Зинаиды Ивановны. Двор зарос кустарником, деревьями и прочей растительностью, за ним явно некому было ухаживать, а может и незачем.
Калитка истошно заскрипела и по уже наезженной траектории прошуршала по земле, упершись в земляную горку. Паша кое-как протиснулся внутрь и пошел по протоптанной тропинке ко входу в дом.
– Вот и мой гость, – на пороге появилась хозяйка, – Проходи.
Низко пригнувшись, Паша вошел в дом. Он обтер ноги о вязаный половик и прошел за хозяйкой. Внутри было темно, он будто бы вновь погрузился в атмосферу своего путешествия. Пучки трав по стенам, печь, в которой что-то готовилось, старинные столы и лавки из толстых досок, все это напоминало ему дом Еремея. К тому же Паша обратил внимание на отсутствие икон, обыкновенно в подобных домах им отводился целый угол, здесь же подобного не было. А ведь у бабушки Мани, соседки Пашиной матери, в доме были чуть ли не обои из икон. Впрочем, это не помогало бабе Мане быть добрее и счастливее.
– Ты голоден? – засуетилась бабушка Зина, – По глазам вижу, что голодный.
Она усадила его на лавку за стол, и уже через минуту Паша сербал наваристый борщ, закусил он его жареной картошкой со шкварками. Наевшись до отвала, Паша уже не совсем понимал, пришел он вести разговоры или кушать.
– А теперь и поговорить можно, – бабушка сели напротив Паши.
На столе красовался самовар, чашки и пирожки с повидлом.
– Так
