вождю клана, что у него на сердце, как ему тревожно, как предчувствие чего-то необъяснимо страшного терзает его душу, и он не может с этим что-либо поделать. Виги не выставляют свои чувства напоказ. Да и чего можно ожидать от суровых воинов, коим с детства внушают, что смерть в бою высшее благо, что только может пожелать человек?
Вальхар прекрасно видел, что молодой воевода не находит себе места, что его переполняют тяжёлые думы, и никак не мог решить с чего начать этот нелёгкий разговор, чтобы поддержать его. Он помнил, что так и не сказал Балверу то, что считал единственно важным, о чём всегда думал, и в чём всегда был уверен. Не сказал, и очень скоро потерял последнего, единственного друга. Так что же нужно сказать? Как выразить то чувство, что он ощущал в своей груди, какое безжалостно раздирало сердце?
– Ты… – Начали они одновременно и тут же смущённо смолкли, словно боялись нарушить установившуюся между ними молчаливую связь, стоившую сейчас гораздо больше любых сокровищ Обитаемого Мира.
Рутгер заметил в глазах Вальхара сверкнувшие слезинки, и больше не имея сил сдерживать себя, бросился к человеку, воспитавшему его, в объятия, сразу простив все те невольные прегрешения, что тот, может быть, когда-нибудь допустил.
* * *
Нет, не таким себе представлял Рутгер свой отряд. Ему хотелось ограничиться полусотней конных воинов, и просочиться сквозь полчища отступающих челманов, а если будет возможность, то и просто обойти, избегая совершенно ненужных столкновений. Но разве можно в этом убедить опытных ветеранов, участвовавших во многих боевых походах ещё тогда, когда их нынешний воевода ещё даже и не родился? Немного поразмыслив, Рутгер, в конце концов, внял уговорам ветеранов, и в итоге его отряд разросся до величины среднего торгового каравана. Деятельный и хозяйственный Сардейл не пожелал обращаться к лордам, как настаивал Архорд, а где-то у своих приятелей, из других кланов, нашёл пять повозок на массивных колёсах, выструганных из толстых досок. Увидев их, Стальной Барс, было возмутился, но воины принялись в один голос убеждать его, что без них в дальнем боевом походе даже нечего и делать!
На повозки, крытые грубо-выделанными шкурами буйволов были нагружены запасы щитов, копий, стрел для луков и арбалетов. Благодаря неуёмному нраву Сардейла в одну из повозок была помещена даже небольшая походная кузня, вместе с мехами, наковальней, и грузом каменного угля. Соответственно в эти огромные и неуклюжие дроги было впряжено по четвёрке буйволов. Это вообще лишало отряд какой-либо манёвренности, зато, как рассудил Рутгер, можно было не в пример легче обороняться против конницы врага. Выстроенные в ряд, и ощетинившиеся копьями, эти передвижные крепости могли рассечь любой конный клин степняков. Чтож, отряд потерял подвижность, зато приобрёл стойкость.
– Не смотри на телеги как на своего врага! – Весело воскликнул Сардейл, и осадив коня рядом с Рутгером, несильно хлопнул его по плечу. – Сколько я себя помню, виги всегда с ними ходили в дальние походы! Несмотря
