касается детей, любая мама всегда найдет, из-за чего поволноваться.
Я принялась мучительно вспоминать, чего я такого могла натворить в последнее время. Учитывая, что скрапом занимаюсь не первый год, у меня давно есть под рукой полный арсенал открыток на все случаи жизни – от карточки для экстренного вытрезвления сантехников до универсальной VIP-корочки, которая открывает любую дверь, причем без очереди. Конечно, мама об этом ничего не знает.
– Иногда я думаю, что лучше бы ты подписала контракт, – вздохнула она.
Из-под меня чуть стул не выпал. Если мама и мечтала от чего-нибудь в этой жизни избавиться, так это от злополучного контракта с Магриным.
Я отодвинулась от стола, прижала руку к сердцу и торжественно заявила:
– Клянусь тебе своими ножницами, что от моих открыток в последнее время не пострадал ни один работник сферы обслуживания! И вообще, самое страшное, что может случиться с получателем моей открытки, – это если он помрет от радости.
Мама вздрогнула.
– Инга, не шути так. Меркабур шуток не любит.
– Ага, не любит, – рассмеялась я. – Скажи это своему Скраповику.
– Скраповик… – Мама почесала кончик уха и снова замерла, уставившись в одну точку.
Из любопытства я засекла время. Спустя полторы минуты она вздохнула, улыбнулась и посмотрела на меня совсем по-другому, словно и не думала ни в чем упрекать.
– Да, о чем это я? – спросила она.
– Мы говорили о Скраповике, – напомнила я.
– Как же я могла забыть! Я хотела показать тебе кое-что.
Она поспешила в комнату, а я вздохнула с облегчением – в ее движениях сквозила прежняя уверенность. Вскоре мама вернулась на кухню со своим скрап-альбомом. Вообще-то мало кто любит смотреть чужие альбомы, да и не все любят их показывать, как и семейные фотографии. Но только не мы с мамой! Все-таки Скраповик – ее хранитель – это немного и мой хранитель тоже.
Ненавижу эту дурацкую обязаловку – вести альбом, но так уж предписывает Кодекс всем v.s. скрапбукерам. Еще бы ничего альбом сам по себе, но ни в одном из них не обойтись без хранителя – несговорчивого домового, бестолковой секретарши и Фрекен Бок в одном флаконе. У меня язык не поворачивается назвать их «существами», но они уже и не люди в прямом смысле этого слова, хотя и были ими когда-то в нашем мире. Я люблю называть их «Человеками с Того Света», а сам Меркабур – «Тот Свет», от чего Софья со своим Магриным каждый раз нос воротят. Когда кто-то долго живет в тех краях, куда можно попасть только через открытку или альбом v.s. скрапбукера, он превращается в то, что сам о себе воображает. Человеки с Того Света чем-то похожи на одиноких чудаков-художников, которые живут в своем маленьком мирке в какой-нибудь крохотной мастерской, заставленной холстами, скрипучими табуретками и чашками в чайных разводах. Те тоже – не от мира сего. Правда, в отличие
