style="font-size:15px;"> Каждый раз, выбираясь из своего дома и возвращаясь в него, Алиса была сверхосторожна, и до сих пор ни один Ищущий, ни одна Крыса или простой житель свалки не знал о нем.
Раз в два-три дня ей приходилось отправляться в опасное путешествие к «кормушке» – свалке пищевых отходов. Неизменно одеваясь в уродливые лохмотья, она изображала дряхлую старуху, и на нее почти никогда и никто не обращал внимания.
Лишь однажды особо возбужденная Крыса решила преследовать ее. Экземпляр попался маленький и слабый – сразу видно было, что этот мутант мало кем может поживиться, раз выбрал своей жертвой еле передвигающую ноги старуху.
Получившие свое название в наследство от помойных крыс, эти банды мутантов сумели выиграть в «Царя горы» даже у маленьких вездесущих зверьков. Еды на свалке было полно – особенно на непритязательный вкус уродливых отбросов постъядерного общества. Поэтому они не промышляли каннибализмом. И все же Короли Мусора охотились за другими жителями свалок, ведомые не менее дремучим инстинктом, чем голод…
У Крысы, чей рост едва достигал полутора метров, не было одной руки – то ли он потерял ее в борьбе за существование, то ли так и родился. Урод не сомневался, что легко справится со старухой, и, преследуя ее, уже прокручивал в голове жестокую сцену изнасилования. Но когда он набросился на Алису, отвратительно вереща, та неожиданно выпрямилась, и Крыса замер, увидев под истлевшим капюшоном молодое правильное лицо красивой женщины и выбившуюся прядь пронзительно рыжих волос; а больше не увидел ничего, потому что в горло ему вонзился блестящий армейский нож.
Как только конвульсии мутанта утихли, Алиса вытащила из его тела оружие, отерла лезвие о лохмотья уродца и, вновь, словно по волшебству превратившись в дряхлое чучело, потащилась домой, в свою пещерку.
Из еды чаще всего попадались просроченные консервы – особенно поддержал ее ящик бразильского ананасового сока. Как ни странно, свалка могла обеспечить ей достаточно хорошее питание; а оно было Алисе жизненно необходимо именно сейчас.
Другую серьезную ее проблему решила целая коробка бракованных подгузников, которая чудом попалась ей как-то по пути домой. Именно они позволили ей не покидать обжитое за последние полгода убежище.
Сидя во тьме, забившись на заднее сиденье пикапа, она прижимала к груди двухмесячного младенца, который никогда не плакал – словно зная, что детский плач был бы слишком привлекательной приманкой для местных стервятников.
4.
Неоновая надпись «Budweiser» из последних сил мерцала над стойкой бара – ностальгическая грусть по старым добрым временам, когда в этой части света еще можно было купить пиво. Крамер с отвращением потягивал местный «виски» – единственное доступное в Далласе более-менее удобоваримое пойло; гнали его из каких-то пустынных трав, скорее всего, даже не разбираясь, каких именно – не так много здесь и росло.
Тихонько скрипнула входная дверь – значит, вошел кто-то уж
