о смерти, тем более о смерти своих родных.
– Знаю… – тихо ответил мальчик.
– Посмотри на этого маленького дарса, – ткнула пальцем старуха в сторону Тэйпа, который перестал ковыряться в гранате и с интересом стал наблюдать за происходящим, услышав знакомое "дарс". – Он потерял всех своих близких в один день. Но его дух настолько силен, что ты ни разу не видел, как он плачет, не так ли?
Это была правда. За все время их путешествия от Хасара до Магнуга, а от него до Лисбета, Селир ни разу не видел, чтобы мальчишка плакал или на что-либо жаловался. Маленький маг решил, что до дарса в силу малых лет просто не дошло осознание того, что всю его семью убили.
– Так… он мелкий еще, не понимает ничего, – слегка уязвленно ответил Селир.
– О, нет! Он все прекрасно понимает. Его маленькое сердечко разрывается от боли.
Ваше пребывание в Хасаре мне показывают, словно в тумане, отдельными нечеткими вспышками. Ты что-то сделал для него, но я не могу точно увидеть что. И за это дарс очень тебе благодарен, хоть никогда и не признается. Отныне это единственный человек, на которого ты можешь полностью положиться, Селир, даже больше, чем на своего отца. Ты должен многое у него перенять и научиться переживать удары. – Сараха резко прервала свою речь и метнула взгляд за спину маленького мага. – Кеий, сядь.
Селир обернулся на отца, который уже окончательно пришел в себя. Кеий переглянулся с Гожо. Возле одного из шкафов стоял обшарпанный сундук. Маг без колебания сел прямо на него.
Взяв маленькую ладошку в свои рябые руки, провидица произнесла:
– Селир, твоя мама родила тебе чудесную сестренку месяц назад.
Обычно такие новости говорят радостно или хотя бы с улыбкой, но на лице Сарахи не было и тени от нее.
Кеий радостно вскочил на ноги и уже направился к двери.
– Подожди, Кеий…
– Савира, у меня дочь родилась!
Сараха вновь посмотрела на мужчину, и взгляд ее выражал отнюдь не радость.
– Ох, не я должна говорить такие вещи… – старая провидица тяжело вздохнула, словно ожившая гора. – Месяц назад произошла не только великое счастье, но и страшное горе… Мира… не смогла пережить роды, Кеий.
Что было дальше, Селир уже плохо понимал. Он словно сквозь вату слышал, как что-то кричал отец, голос Гожо, спросивший Сараху о смерти Миры и где ее могила, затем шаги, хлопки дверью и полная тишина в комнате. Разум Селира никак не мог принять то, что мамы больше нет. В глазах стало мутно, лицо прорицательницы и вся мебель вокруг поплыла. И стоило первой капле слететь с темных ресниц, как за ней прорвался целый поток слез. Селиру хотелось вскочить и побежать за отцом, но он совершенно не чувствовал ног.
– Поплачь, поплачь, мой хороший, – словно мягкая подушка, обняла Сараха мальчика, успокаивающе гладя его по голове. – Пусть слезы иссушат твое горе, а после, время развеет его, словно пыль.
И
