развернувшись с невероятной прытью, перехватив тоненькие ручки и плашмя ударив стальным лезвием ему по лицу. Мага с силой отбросило назад. Удар об пол он не почувствовал, из-за взорвавшейся боли по всему лицу, от которой в глазах потемнело, а в ушах поднялся страшный шум.
– Какая приятная неожиданность, – дошел до сознания Дамаска холодный высокий голос. – Мышь сама прибежала в клетку. До чего ж глупые нынче пошли мыши. Атонах будет счастлив вернуть своего самого безмозглого, но, по иронии судьбы, самого одаренного звереныша.
Интенсивно промаргиваясь, Белый открыл глаза и не сразу заметил летящую в направление его головы биту. Он в последнюю секунду успел пригнуться и откатиться в сторону. Тесака в его руках уже не было, а магическое зрение не спешило прийти на выручку, так как обычное еще барахлило.
Пытаясь выиграть время, Дамаск вскочил и побежал куда-то в неизвестном направлении (помещение он видел смутно, да и горячая жидкость, хлещущая из носа, мешала сосредоточиться), но не успел он сделать и двух шагов, как запнулся обо что-то неприятно мягкое и вновь шлепнулся на холодный липкий камень.
– Ты все равно от меня не убежишь, мышь…
Спокойную речь Палача что-то прервало, и он странно глубоко вздохнул, словно только что вынырнул из воды.
Увидеть, что произошло, удалось не сразу. Лишь когда глаза начали различать не только темные силуэты, но и цвета, Дамаск рассмотрел Палача лежащего на боку с расплывающимся темным пятном на животе и перерезанным горлом. Рядом с ним на корячках стоял Шах с зажатым в руке окровавленным тесаком. Его жестоко рвало.
– Белый, защиту сними, – как только закончился приступ, тускло выдавил он, трясясь всем телом.
Дамаск был почти уверен, что Шах мертв и был настолько поражен, что даже не понял, о чем тот говорит.
– Какую защиту?
– Которая держит меня на месте… быстрей… больно…
Он со стоном рухнул на пол, чудом не попав в содержимое своего желудка. Дамаск отстало сообразил, что не обошлось без магии. Он старательно пытался перейти на истинное видение, но пульсирующая боль сильно мешала.
– Белый…
– Сейчас, сейчас! – пыжась, ответил Дамаск и тут же увидел эфемерный мир.
К скорпусу тянулись миллионы рубиновых нитей, которые опутывали его паутиной и прижимали к полу, почти полностью скрывая от взора. Одним движением Белый разрезал их струей воздуха. И сразу послышался облегченный выдох Шаха. Дамаск подскочил к нему и помог подняться. Парня сильно трясло, но держался он вполне уверенно для человека, потерявшего столько крови и с таким глубоким рубцом на голове, где уже комком свалялись черные волосы.
Выпрямившись в полный рост, главарь Скорпусов от души пнул мертвого Палача в голову (однако ударом это было тяжело назвать).
– Гнида…
– Надо идти, Шах. Ты как? В состоянии?
– В
