вкрадчиво прошептала я. – Но не лучше ли нам всем поговорить об искусстве…
– Кто докажет, что сны – не искусство нашего сознания? – полуязвительно-полуиронично спросил скрипач.
– Не более чем странные связи между нашими воспоминаниями, – отмахнулась я.
– Не хочу и не буду жить в мире, где сны – кривое отражение наших впечатлений и переживаний! – под неотрывным вниманием одельтерских дам запротестовал скрипач.
– Именно, именно! – воскликнула виконтесса Тюэз.
Остальные женщины, смеясь и прикладываясь к шампанскому, начали изливать друг другу свои недавние сновидения. Будь у меня хоть толика их веселья, я бы, наверное, была из Ядовитых людей самой счастливой.
«Расскажите, княгиня: этого никто не узнает», – улыбнулся между тем месье Алентанс.
И хотя я отчетливо услышала его фразу, губ скрипач не разомкнул.
Но прежде, чем удивиться без меры, я поняла, что голос музыканта звучит в моей собственной голове, куда он ворвался с приятной вибрацией и тонким, похожим на бренчание десятка колокольчиков, звуком. Прежде я не испытывала подобного, но из прочитанных книг доподлинно знала, что подобный отклик может вызывать лишь телепатическая речь.
А теперь впервые в жизни я ощутила это на себе.
Сбитая с толку впечатлениями, я тем не менее смогла быстро прийти в себя и, воззрившись на месье Алентанса прямым взглядом, мысленно парировала:
«Вы и вправду телепат? Замечательно, тогда мне намного легче будет удовлетворить ваше нездоровое любопытство».
«Допустим, – снова приятно зазвенел в моей голове некрасивый прежде голос музыканта. – Но вы, княгиня, так и не сделали того, о чем вас столь трогательно просили достопочтенные дамы и я».
Вызывающая игра увлекла меня настолько, что я решила ответить честно, фамильярно смотря прямо в светло-голубые глаза телепатического собеседника и не издав ни единого звука. И, как выяснилось через пару недель, именно этим попала в расставленные силки.
«Мне снился океан. Я стояла на пристани, а он был такой бескрайний и манящий, чистая вода искрилась и была – я знаю – очень теплой. Небольшие волны катились к берегу, и мне хотелось прыгнуть и плыть. Но я не могла. Я пыталась сделать шаг, но мои ноги не слушались. Когда я посмотрела вниз, я поняла, что вросла по колени в пристань».
«Это был кошмар?»
«Нет. Кошмары – они намного хуже, уж поверьте».
Собеседник, пристально, но безэмоционально смотревший на меня во время откровения, вдруг сделался весьма серьезным. Поправляя бело-синюю маску, он чопорно изрек:
– Когда-нибудь вы обязательно поплывете, я вам обещаю.
Женщины, услышав это, отвлеклись от своей болтовни и рассмеялись.
– Вот спасибо. Вы весьма любезны, Фойеренгер Алентанс.
Когда яркое, пышущее жаром представление огненных элементалей подошло
