style="font-size:15px;"> Но Кадван не мог догадаться, что город Этидо совершенно особым образом делился рекой Сорель на две неравные части. Воды ее, по несчастью, протекали с юго-запада на северо-восток. Из-за природного замысла трущобы нищего квартала сместились далеко на юго-восток и силой городских властей занимали всего три-четыре улицы.
Парень быстро двигался вперед, обгоняя чинно следующих горожан, одетых настолько тепло, что он, замерзший, исходил по отношению к ним неподдельной ненавистью. Он шел по одинаковым улочкам, пока не стемнело. Уютный свет, пробивающийся из-за прикрытых тяжелыми шторами окон, дополняло бледно-фиолетовое освещение магических фонарей. Все это слишком не походило на нищий квартал, и Кадван, оторвавшийся от своих мыслей, понял, что двигается в неверном направлении.
«И чего я добиваюсь, глупец! Ищу человека по одним только догадкам», – угрюмо хлюпал носом Берм. Перед ним мелькали разные люди: счастливые и несчастные, богатые и не очень; они размеренно шли по своим делам или же торопились, опаздывая на важные вечерние мероприятия. Вместо объявлений о выступлении оркестра или группы музыкантов то тут, то там пестрели плакаты, предупреждающие, что «с приближением холодов гражданам Этидо следует соблюдать осторожность на скользких тротуарах». Кадван слышал, как некие дамочки читали напечатанное вслух.
«Даже объявления у них для граждан, – мрачно усмехнулся парень, – а другие пускай попадают под экипажи и ломают себе шеи».
Но Берм, пройдя войну, научился ценить жизнь, как никто другой, а на неудачи привык отвечать злостью. «Черт возьми, – бранился он про себя, – мне нужен этот клятый торговец документами! Мне непременно нужен Фойеренгер Алентанс, черт его дери!» От этого месье, пусть даже он сам о том и не ведал, зависела теперь жизнь Кадвана в Одельтере – какая ирония!
Вновь забывшись и свернув не в ту сторону, парень вдруг оказался на набережной. Здесь он заметил полицейских, и внутри у него все перевернулось, как то происходило каждый раз, стоило ему увидеть их. Но Берм совладал с собою: с невозмутимым лицом он свернул в первый попавшийся переулок и несколько минут двигался перпендикулярно набережной – пока не обнаружил, что приближается к темному тупику.
Однако развернуться и сменить направление ему не удалось.
Потому что в этот момент ему ударили по голове чем-то тяжелым – не так сильно, чтобы он потерял сознание, но достаточно для того, чтобы на несколько секунд стать совсем беспомощным, – а затем с силой толкнули к стене. Парень ударился лицом о кирпичную кладку. Вторая встряска будто оживила его: Кадван пришел в себя и попытался, отделившись от стенки, всем телом навалиться на грабителя. Но тот лишь сильнее скрутил ему руки, приставил к шее нож и прочертил острием по коже. Хорошо заточенный металл оставил на ней тонкую красную линию. Парень, которому все это решительно не понравилось, попытался ударить налетчика локтем, но тот ловко увернулся.
– Бумажник
