еще за американка?
– Это было вскоре после нашей с тобой свадьбы. Некая миссис Бессемер. Вдова. Он с ней познакомился как-то летом в Каннах. Сказочно богатая и, по словам Билла, неописуемой красоты. Поначалу ситуация казалась обнадеживающей, но потом ничего из этого не вышло. Верно, кто-то перебежал дорогу. Он же тогда был просто мистер Белфрай, а не его сиятельство граф Рочестер, это могло иметь решающее значение.
Рори покачал головой:
– Вряд ли дело в этом. Я вон тоже был просто мистер Кармойл, когда познакомился с тобой, а посмотри, как я тебя лихо уволок из-под носа у лучших женихов графства.
– Да, но вспомни, какой ты тогда был. Разбивал сердца направо и налево, только бровью поведешь. Ты и сейчас еще ничего, – любовно добавила Моника. – Осталось кое-что от прежних чар.
– Что верно, то верно, – не стал отрицать Рори. – При рассеянном освещении я еще кого хочешь очарую. А вот у Билла, мне кажется, всегда не хватало напора… такого напора, какой можно наблюдать у нас в «Харридже». Воля к победе, я бы так это назвал. Она была у Наполеона. Она есть у меня. А у Билла ее нет. Мм-да, так-то, – философски заключил Рори. Он снова принялся оглядывать Рочестер-Эбби. – Знаешь, в чем нуждается этот дом? В атомной бомбе. Чтобы ее аккуратно сбросили на крышу главного банкетного зала.
– Да, это бы, конечно, неплохо.
– В два счета бы все пришло в порядок. Наладилась бы нормальная жизнь. Но увы, атомные бомбы стоят денег, так что этот вариант, надо полагать, исключается. Тебе следует употребить свое влияние и убедить Билла, пусть закупит побольше керосина, нагребет стружек, перестанет выбрасывать утренние газеты, запасется спичками и в одну прекрасную безлунную ночь запалит тут такой костер, чтобы небу жарко стало. Как только старую развалину охватят языки пламени, он сразу почувствует себя другим человеком.
Моника загадочно ухмыльнулась:
– Я знаю способ получше.
Рори покачал головой:
– Нет. Только поджог. Это единственный выход. Старый добрый поджог. Ребята на Востоке им частенько пользуются. Спалят фабрику, на которой работали, и гуляй не хочу.
– А что ты скажешь, если я тебе сообщу, что надеюсь его продать?
Рори изумленно вытаращил глаза. Он был высокого мнения об изобретательности своей жены, но в данном случае, он полагал, она замахнулась на невозможное.
– Продать? Да этот дом задаром никому не всучишь. Билл, как мне известно, предлагал его за бесценок одной благотворительной конторе под приют для исправившихся малолетних преступников, так от него там с презрением отмахнулись. Должно быть, опасались, как бы их преступники не подхватили ревматизм. Чрезвычайно сырое помещение Рочестер-Эбби.
– Да, влажноватое.
– Вода проступает сквозь стены и струится ручьями. Помню, я как-то сказал Биллу: «Билл, говорю, сообщу тебе кое-что насчет твоей домашней обстановки. У вас в саду протекает река, а в доме протекают крыши». Развеселил его, беднягу. Он сказал, что это очень остроумно.
Моника смерила
