до сестры, кожа той осветилась волшебством – Лили его чувствовала, между ними что-то проскочило. Внутри нее есть странная и опасная магия, которая только подчеркивается мягкой и спокойной силой сестры.
Лили больше нельзя прятаться в оранжерее.
Глава четвертая
– Так-так!
В запястье Лили ткнулся холодный нос, и девочка вздрогнула.
– Что такое?
Она знакома с собакой всего несколько часов, но сразу поняла, что Генриетта недовольна.
– Ты, кажется, говорила что-то о печенье.
– Ой, прости!
Лили села на кровати, нашла на прикроватном столике спички и зажгла свечу, после чего вытащила старую блестящую коробку с печеньем.
Генриетта живо поднялась и замахала хвостом.
– Ого, с изюмом! Обожаю изюм!
Она осторожно взяла зубами печенье, что ей протянула Лили, и радостно им захрустела. Потом облизнула покрывало, собрав с него крошки. Собачка села перед девочкой и огромными доверчивыми глазами, что одновременно пылали любовью и голодом, посмотрела на нее.
– Что, еще хочешь? – Лили пожала плечами, вытащила печенье и, засмеявшись, поднесла его к черному носику.
– Я шестьдесят лет ничего не ела! Я безумно голодна! – жалобно отозвалась Генриетта. Вдруг она подпрыгнула и выхватила печенье из руки Лили. – Вот так! Что, не ожидала? – довольно спросила она, прожевывая печенье.
Когда Генриетта съела четыре печенья, а Лили с Джорджи – по две штуки, коробка опустела. Даже мопсу пришлось под конец это признать – она долго обнюхивала коробку изнутри, пытаясь убедиться, что ничего не осталось. Она тяжело вздохнула; зевая, прилегла на кровать и, довольная, облизнулась. Ясными глазами собака посмотрела на девочек.
– И что нам делать?
Джорджи перевела взгляд на Генриетту.
– Делать? – Ее голос дрогнул.
– Надо же что-то предпринять… – спокойно добавила Лили. – Нужно хотя бы узнать, что задумала мама. Джорджи, речь ведь идет о твоей жизни! Мы не можем позволить матери использовать тебя!
Генриетта покачала головой:
– Надо обязательно узнать, что маме надо от Джорджи, иначе мы просто не сможем ее спасти!
Уставшая Джорджи закрыла глаза.
– Я уже чуть ли не жалею, что встретилась с вами сегодня, – тихо сказала она. – С мамой было проще. Лили, ты строишь из себя главную, это невыносимо! Хотя собака еще хуже.
– «Собака» звучит грубовато! – фыркнула Генриетта. – У меня есть имя.
– Вот видишь! Ты напоминаешь приставучую гувернантку! Но ты права, – согласилась Джорджи, разглядывая собственные пальцы. – Я просто не хочу.
Генриетта пробежала по одеялу к Лили и прошептала ей на ухо:
– Ты раньше замечала, что твоя сестра – нытик?
– Ты тоже была бы нытиком, если б на тебя наложили заклинание и заставили непрерывно
