Напротив открылось несколько кафе, столики на их террасах пока пустовали, кругом ни одного посетителя. В светло-голубом одеянии до пят прошла монахиня. Чей-то смех раздавался из офиса гостиницы. Я поднялась и пошла на голоса.
В лобби-баре отеля Джованни представил мне Марию. Накануне вечером при знакомстве имя Джованни не вызвало у меня никаких ассоциаций – от усталости. А с утра я поинтересовалась, в честь кого из великих итальянцев его назвали – Боккаччо, Беллини или всех сразу. Он улыбнулся, пожал плечами. Мария за барной стойкой варила кофе и подавала вместе с рогаликом на завтрак, разговаривая со всеми посетителями одновременно. Пожилая, невысокая, с достаточно пышными формами, Мария успевала все. Она шумно суетилась между столиками и барной стойкой и, несмотря на черное платье с белым передником, создавала совсем не гостиничную, а домашнюю атмосферу. Я попросила кипяток, потому что не могу пить крепкий итальянский эспрессо. Мария замерла на минуту, наблюдая за тем, как я переливаю в большую чашку кофе, разбавляю стаканом кипятка, и громко запричитала, хлопая руками по бедрам: «Боже, это же уже не кофе!» Я хохотала до слез. Мария была так искренне возмущена совершенным мною актом вандализма, что принесла две мизерные порции кофе: одну она поставила передо мной и велела попробовать, а вторую опрокинула себе в рот, сделав один большой глоток. «Вот как надо пить итальянский вкусный, хороший кофе, – серьезно сказала мне пожилая итальянка. – А иначе зачем переводить продукт?».
Позавтракав, я вышла во двор в ожидании Романа. Какое это было наслаждение – сидеть вот так, расслабившись, беззаботно подставляя себя солнечным лучам, под щебетание птиц любоваться панорамой города, вдыхать дивный, ароматный воздух. То ли он горный, пропитанный морем, то ли морской, пропитанный запахом гор; я дышала приготовленным самой природой кислородным коктейлем. Моя первая поездка сюда была очень краткой, всего три дня. Я не успела тогда толком осмотреться, поэтому теперь с интересом разглядывала небольшую часть города перед гостиницей, присматривалась к деталям. Перекресток: с одной стороны – парк и четырехэтажное углом здание, длинные, узкие балконы оформлены красивыми, яркими цветами; с другой – гостиница «Женова» и слева еще один парк. Справа за углом отеля главная федеральная автотрасса. А еще эта дорога, вдоль которой тянется улица Сorso Mediteranneo, ведет не только к офису, но и прямо к Риму. В офисе нас с Романом встретил высокий, статный – именно таким я всегда представляла себе древнего римлянина – веселый хозяин Джузеппе. Его-то уж наверняка назвали в честь Гарибальди, а возможно, и Верди. Он познакомил меня со своей сестрой Марией, с приветливыми и симпатичными отцом и матерью. Меня немного удивило, что они с Романом так радовались встрече, будто расстались не вчера, а лет десять назад. Карнавал, начавшийся для меня накануне вечером, продолжался. «Да, – подумалось мне, – утро действительно должно быть замечательным, если оно начинается с приветствия Джузеппе».
