на это внимание брат жертвы.
– И никого не было рядом?! – несмотря на повышенный тон, Антонов всё равно смотрел в окно.
– К сожалению, нет, – в душе всё так же коря себя за простоту этой смерти, ответил Лёша.
– Кошмар, бедный Женя, – прошептал Антонов.
«Такой резкий переход к малому количеству децибел, необычно», – отметил Алексей.
– Я хотел бы задать вам пару вопросов, – спустя несколько секунд продолжил юный следователь, причём не стал ждать реакции, так как уж очень хотелось двигаться дальше.
– Скажите, Вы были близки с братом?
– Да, очень, – как будто по щелчку Антонов взял общую братскую фотографию и снова встал у окна.
– Не заметили вы за ним чего-нибудь необычного в последнее время?
– Нет, – холодно произнёс родственник погибшего.
«И даже не пытаешься вспомнить что-нибудь?»
– Вы уверены? – мысль видоизменилась и приняла словесную форму.
На сей раз была трёхсекундная пауза, затем вздох, после чего:
– Да.
– А у него были близкие кроме вас? – надеясь получить хоть что-то, продолжил Алексей.
– Нет.
– И никакой девушки не было? – тон раздражения начинал проскальзывать в словах.
– Последняя была месяца три назад, как вы, наверное, понимаете, этого мало для тесного общения. Да он никогда и не был с ними особо близок, – всё так же глядя в окно, ответил Антонов.
– Понятно, а как же родители?
– Нет, он с ними мало общался. В нашей семье я был посредником между мамой c папой и ним. У вас ещё много вопросов? – раздражение становилось обоюдным.
– Не очень, – ответил Лёша, хотя на самом деле он многое хотел спросить, но ведь «много» – понятие относительное, а благодаря особенностям людской психологии, лучше задать пять вопросов, сказав: «Не очень», чем два, сказав: «Много», потому как он знал, чем заканчивается явное давление.
– Может у него были какие-то конфликты с другими людьми в последнее время? – Дорогенский не терял надежды.
– Нет, вовсе нет.
– Может с коллегами?
– Насколько мне известно, нет. Ваша пара вопросов ещё не закончилась? Я бы хотел побыть один, – на последней фразе обладатель холостяцкого гнёздышка на третьем этаже повернулся и посмотрел в глаза Алексею.
– Совсем чуть-чуть ещё и я уйду. Я понимаю вас, но…
– Нет, вы не понимаете! Если бы вы понимали, вы бы давно уже оставили меня. Как может быть непонятно, что всё, чего я хочу сейчас, так это побыть в одиночестве! – возмутился Антонов.
Это было так внезапно, но парень уже корил себя за своё бессердечие и выдавил из себя:
– Вы правы, простите.
Они оба начали движение в сторону
