то бьет напролом!
Пчелою свинцовой вонзается в ухо
И красным пылает в ночи петухом!»
– Щекотно, – усмехнулась лукаво Анна, когда его пальцы легонько скользили по прохладной шелковистой коже тыльной поверхности бедра, захватывая лобок и переходя на другое бедро.
Засопев, заместитель председателя правительства слизнул слюну, повисшую на губе.
– Почему ты отдаёшься сексу со мной? Ты же не то, что не любишь, даже не восхищена мною, Анна?
Анна полностью развернулась, раздвинув полностью ноги и подмяв всё на смятой постели, устроилась так, что глаза заместителя председателя были на одном уровне с её. Только что она неистовствовала, постель выдержала, но простынь скомкалась, покрывало отлетело на пол, её длинные ноги золотились на чёрном фоне белья. Анна придвинулась ещё ближе, как будто её тянуло к заместителю председателя, и перекинула ногу через его бёдра. Её правая грудь прижалась к его предплечью, чуть выше ладони. На мгновение он был прикован взглядом к золотистости её кожи совершенной груди, бледности своей руки на чёрном фоне простыни.
– Может быть, мне нравится вкус власти, может быть, ты воплощаешь мой триумф в себе? – Анна промурлыкала.
Дрожь удовольствия по всему телу заместителя председателя после её чувственного укуса вначале за грудь, а потом её язычок описывал круги вокруг соска.
– А как же с неприятностями, если всё выплывет наружу? – полностью сосредоточившись на том, чтобы это высказать спокойно, когда добавилась густая грива волос к оглаживанию его кожи.
– Неприятности? От кого? От твоей драгоценной жёнушки? Так она давно всё знает. Ни она, ни её семейка никогда не посмеют…
– Она знает?!
Холодный клинок осознания изменившегося для него сценария пронзил мозг заместителя председателя.
Анна снова засмеялась. Её белоснежные зубы сверкали, а глаза искрились весельем.
– Ну, конечно, мой повелитель. Но т-с-с. Не волнуйтесь. Обо всём позаботились. Никто не посмеет встать мне поперёк дороги.
Анна стала серьёзной и эта перемена сделала её ещё более сексапильной.
– Возможно, ты не в том положении, чтобы конфликтовать со своей женой, из-за её влиятельного семейства, по такому поводу.
Язык Анны облизнул верхнюю губу самым кончиком, а сама она склонилась к лицу так, что он почувствовал запах клубники, которую они перед этим ели.
– Но с другой стороны эта семья понимает, что кого-нибудь из их повес могут арестовать, обвинив в воровстве, бандитизме или взяточничестве, подходящих обвинений много. А уж мне проследить, чтобы они получили серьёзный срок или к пожизненному – несложно.
Анна подумала о стоящих за ней матёрых волках службы, прошедших все тяжелейшие испытания в полевых условиях. Ветеранах, состарившихся в боях, Германе и Альберте. Один уже стал начальником службы безопасности. Второй обеспечивал
