физической силой, связями и деньгами. Начнете скандалить и драться, моментально получите по шее и окажетесь за решеткой. Лучше зароем топор войны и попробуем общаться по-человечески.
– Чего? – слегка сбавила тон тетка.
Я улыбнулась и оперлась на швабру.
– Интеллигентный человек должен быть вежлив и приветлив с окружающими, не стоит всем навязывать свое мнение.
– Я брехать не приучена, – надулась гостья, – живу по правде, говорю ее в лицо.
– Тогда уходите, – пожала я плечами. – Мне, если по правде, не хочется находиться рядом с вами даже час. Снимайте комнату и делайте там, что хотите. Так что либо ведите себя здесь прилично, либо уматывайте.
– Уж и пошутковать нельзя, – залебезила Варвара. – Где, говоришь, полотенчико взять? С тобой лаяться не хочу, ты мне по душе пришлась. А вот Нинка моя родная дочь, и только матери решать, с кем ей спать.
Когда все гости разместились по своим углам, я сказала Юре:
– Ты ничего не говорил про тетку.
Шумаков вздохнул:
– Теперь понимаешь почему? Мама у меня совсем другой была. А Варвара – атаман. Она сестру так запилила, что та в шестнадцать лет в Москву удрала. Я надеялся, что Варя никогда с тобой не столкнется. Или, во всяком случае, вы не пересечетесь в ближайшие лет двадцать.
Я отвела взгляд. Ну и как следует понимать последнее заявление милого друга? Юра намерен жить со мной до березки на могиле, не оформляя брака? Ведь на свадьбу принято звать родственников, даже если те не умеют себя прилично вести. Или Шумаков не собирался приглашать Варвару на торжество? Впрочем, у меня совсем нет желания выходить замуж, поэтому нечего заниматься пустыми рассуждениями. Лучше свести беседу к нейтральным темам.
– Где живут твои родичи? – поинтересовалась я.
– В Бортникове, – улыбнулся Юра, – это небольшой городок в двухстах километрах от столицы.
– Зачем ехать в Москву за покупками? – вздохнула я. – Сейчас везде все есть.
Шумаков открыл бар и вытащил бутылку коньяка.
– В Бортникове так принято: платье, фату, кольца приобретать в столице.
– Думаю, здесь вещи будут такие же, как в райцентре, только дороже, – улыбнулась я.
– Правильно, – кивнул Юра. – Но там считают: если затарился в Москве, то соседи тебя будут считать богатым человеком. Приобрел такие же шмотки в Бортникове – ты нищета страшная, не жди к себе уважения.
– Глупо, – констатировала я. – Варвара мне показалась не особо обеспеченной женщиной.
– Мужа тетка давно похоронила. Да он ей в помощники и не годился – пил целыми днями, деньги у нее таскал, – разоткровенничался Шумаков. – Варя директор школы. Можешь мне не верить, но ее уважают. Она держит учеников в ежовых рукавицах, ни наркомании, ни пьянства, ни второгодников в школе нет, а педколлектив ходит строем и с песней.
– Да уж! – вздохнула я. – Извини, конечно, но твоя тетя плохо владеет литературным русским языком. Как ей удалось стать учительницей?
